Повези Белозеров в поселок какую-нибудь девчонку, история выглядела бы более правдоподобной — влюбленные всегда отважны, во всяком случае стараются таковыми казаться, — но рисковать ради Глотовой, которая годится ему в матери… Ох, как все просто у меня получается! Мог, разумеется, Белозеров и с Глотовой поехать, ведь он не знал, и не мог знать, чем такая прогулка закончится. Ездил же на тракторах по территории фермы, почему бы не прокатиться и за ее пределы? Не исключено! Не исключено-то не исключено, однако вот какой вопрос возникает: стал ли бы Белозеров гнать трактор на предельной скорости? Вряд ли. Скорее всего ехал бы осторожно, с оглядкой, потому как знал, что за такое самоуправство его по головке не погладят…
Ладно, забудем пока о Белозерове и прикинем другой, весьма заманчивый для адвоката вариант: с Глотовой ехал Серегин. Совместная поездка этих лиц более вероятна. Быстрая езда — тоже. И пьяны оба были.
И сбежать Серегин мог, чтобы не отвечать за управление машиной в нетрезвом состоянии. Но в таких бегах обычно пребывают до полного вытрезвления, Серегин же оказался дома примерно через час. Как объяснить такую несуразность? И как же зародилось убеждение в том, что трактором управлял скотник? Кто первым сказал «а»? Глотова? Она назвала Белозерова, и через час после столь необычного для поселка происшествия у всех сложилась полная уверенность в виновности обвиняемого и затем перекочевала в материалы дела? Когда есть мнение, да еще и коллективное, его не так уж трудно и обосновать. Допустим, допустим. Но в таком случае Глотова должна, была предварительно договориться с Серегиным, а времени и подходящей обстановки для этого не было — Серегин покинул машину через несколько секунд после происшествия, Глотову задержали на месте до прибытия работников ГАИ. Более того, когда Глотову вытащили из кабины, она кричала: «Не я! Не я! Тракторист убежал!» Это очень примечательно, что в самый первый момент, едва придя в себя после случившегося, Глотова не назвала Белозерова.
Выходит, автор версии не она, а свидетель Кабаков, которому показалось, что за рулем сидел Белозеров. Глотова могла услышать Кабакова, сообразить выгодность такой ситуации, и потому, когда приехали работники ГАИ, она назвала фамилию Белозерова. Не здесь ли таится ключ к разгадке? «Показания Глотовой подтверждает свидетель Кабаков, который видел, что за рулем находился Белозеров…» — такую примерно формулировку следует ждать в обвинительном заключении. Убедительно: одна ехала, другой видел! Чего же больше?
