Вернувшись в Рипон-лодж, Изабелла встала в семь утра во вторник 11 июля и обнаружила, что всю ночь шел дождь. Со времени визита в Мур-парк на предыдущей неделе она находилась в подавленном состоянии, но этим утром ей, по ее словам, было «не так грустно». После завтрака Генри уехал в Кавершем, где выбрал участок в двадцать пять акров на склоне холма для постройки дома. Некая «мисс С.» присматривала за мальчиками, пока Изабелла занималась домашними делами. Она сказала мяснику, что он ошибся в подсчетах, и как только тот внес в счет поправки, расплатилась с ним. В час дня она следом за Генри отправилась в Кавершем, где уже обретал очертания дом. С места строительства открывался панорамный вид на юг, что обеспечивало «в высшей степени здоровую атмосферу», согласно подробному отчету агентов по недвижимости, но Изабелла не смогла изобразить энтузиазма. «Очень устала и удовольствия от него не получила, — написала она. — Сидела и задумчиво, печально смотрела на дом. Вернулись в 7. Распаковывала вещи и занималась делами. Генри злился, тогда и позднее».
Дома ее ожидало письмо от Джона Тома. Посыльный доставил его в два часа. Изабелла вскрыла и прочла письмо. Причиной, побудившей Тома написать, отметила она в своем дневнике, было желание «выразить его глубокое сожаление о моем изменившемся внешнем виде и болезни и сообщить мне, что у него все хорошо и есть надежды на Сиденгам. Оно было коротким и в какой-то мере неудовлетворительным; никакого упоминания о моих прежних письмах; никакой признательности ни за что. В каждом следующем письме сквозило меньше интереса, чем в предыдущем». Во время пребывания в Мур-парке она вообразила, что молодой человек украдкой бросал на нее страстные взгляды, но теперь он заявлял, что лишь обратил внимание на ее болезненный вид. Она добавила с долей мученической гордости: «И хорошо. Я должна смириться и позволить и ему примкнуть к компании тех, кто может прожить без меня; он обзаведется друзьями и больше никогда не будет одинок». Она завидовала свободе Тома.
«Теперь с его стороны была одна холодная дружба, — писала она. — Было ли когда-нибудь больше? Нет, подумала я; и таким образом снова была наказана, как часто прежде, за чрезмерную привязанность, за любовь к похвалам и возбудимость. Когда я стану невозмутимой, холодной, спокойной и достойной похвалы? Никогда».
В следующем месяце Том занял место гувернера при пятнадцатилетнем махарадже Далипе Сингхе, с которым он путешествовал по Шотландии. Сикхский принц находился под опекой Ост-Индской компании, в 1849 году убравшей его с пенджабского трона, и был любимцем королевы Виктории, которой подарил в 1850 году алмаз Кохинур.
