Так что стену построили в воскресенье. Этот день известен как Воскресенье колючей проволоки. Хотите знать почему? – предложила Эстер с заднего сиденья машины.
Это был риторический вопрос. Конечно же, они хотели.
– Потому что утром все проснулись, а там уже был вот такой вот длинный забор с колючей проволокой через весь город.
– И что? – спросила Полли. – Я уже видела заборы с колючей проволокой.
– Но тебе запрещалось проходить за него! – объяснила Эстер. – Как в западне! Ты знаешь, что мы живем по одну сторону Тихоокеанского шоссе, а бабушка – по другую?
– Ну да, – неуверенно согласилась Полли.
Она не очень четко представляла себе, кто где живет.
– И тогда получилось, как если бы забор с колючей проволокой построили вдоль всего Тихоокеанского шоссе и мы больше не смогли бы навещать бабушку.
– Какая жалость, – пробормотала Сесилия, оглядываясь через плечо, чтобы сменить ряд движения.
Она навещала мать как раз этим утром, после занятий зумбой, и потратила целых двадцать бесценных минут, разглядывая папку с «образцами работ», выполненных ее племянником в приготовительном классе. Бриджет устроила Сэма в престижное, до неприличия дорогое учебное заведение, и мать Сесилии никак не могла решить, радоваться ей этому или ужасаться. Остановилась она на истерическом возбуждении.
– Готова поспорить, вам не собирали таких папок в этом милом обычном приготовительном классе, куда ходили твои девочки, – заявила мать, пока Сесилия пыталась быстрее переворачивать страницы.
Она хотела съездить за непортящимися продуктами к воскресенью до того, как забирать дочерей из школы.
– По-моему, в наши дни так делают почти везде, – заметила Сесилия.
Но ее мать была слишком увлечена восторженными причитаниями над «автопортретом» Сэма, нарисованным пальчиковыми красками.
– Только представь, мам, – продолжала Эстер, – если бы мы, дети, навещали бабушку в Западном Берлине на тех выходных, когда появилась стена, а вы с папой застряли в Восточном Берлине. Вам бы пришлось сказать нам: «Оставайтесь у бабушки, дети! Не возвращайтесь! Ради вашей свободы!»
– Это ужасно, – признала Сесилия.
– А я бы все равно вернулась к мамочке, – заявила Полли. – Бабушка заставляет есть горох.
– Это история, мам, – настаивала Эстер. – Так оно и было на самом деле. Всех разделили. И никого это не волновало. Смотри! Эти люди поднимают детей повыше, чтобы показать их родственникам по другую сторону.
– Я должна смотреть на дорогу, – вздохнула Сесилия.
