— Вот здорово! — задыхаясь от восторга, прошептал я. — Не хуже, чем те, на Массовом поле.
— Да нет. Не то, не то… — не спуская с ребят придирчивых глаз, махнул рукой Мишка.
— А что?
— Да синяков-то совсем нету.
В самом деле, лица у обоих совершенно чистые, хотя нет-нет да заезжают друг другу. Вообще-то прыгают, руками все делают правильно, а вот синяков действительно ни одного.
— Слабаки! — с презрением кивнул на них Мишка.
— Да-а, — разочарованно протянул я. — Не умеют, не умеют по-настоящему!
Потом за канаты полезла другая пара, за ней — третья.
И по-прежнему ну хоть бы один паршивенький синячишко у кого!
Мишка только руками разводил.
— Ну и слабаки! Вот уж слабаки!.. — А потом вдруг спохватился: — Может, здесь так и полагается? Вот у взрослых, уж там наверняка все по-настоящему… Надо будет поглядеть.
В это время тренер опять крикнул: «Время!» И все, перестав махать руками, прыгать, бегать, тузить друг друга, окружили его и стали о чем-то наперебой говорить.
Меня снова охватило волнение.
Наконец тренер громко спросил:
— Теперь всем ясно, да? В таком случае, быстро в душевую, а то скоро старшая группа придет!
И все, вразнобой крича: «До свиданья, Вадим Вадимыч!» — смеясь и толкаясь, наперегонки бросились к двери.
Мы с Мишкой едва успели посторониться, чтобы дать проход.
«Вадим Вадимыч! — повторял я про себя. — Его зовут Вадим Вадимыч!» И это обыкновенное, не раз слышанное имя показалось мне каким-то особенно мужественным и красивым.
Вадим Вадимыч попрощался с последним учеником, обернулся и, как мне показалось, глядя на меня одного, пошел к нам. «Все… вот сейчас!.. — закрывая глаза и пятясь, с ужасом подумал я. — Сейчас он мне первому трахнет!»
— Что с тобою? Куда же ты пятишься? — услышал я спокойный голос и, открыв глаза, увидел удивленное лицо тренера.
Оглянувшись и убедившись, что все равно бежать некуда, я, не поднимая глаз, шепотом сказал, что вот пришел, чтобы записаться на боксера, и снова зажмурился, в отчаянии говоря себе: «Ну уж теперь пусть… пускай бьет!» — и весь напрягся в ожидании удара.
Но ничего подобного не произошло, а вместо этого я вдруг услышал:
— Ах, так вон оно что!
Я открыл глаза: Вадим Вадимыч оглядывал всех, кто стоял у дверей.
— И вы?
— И мы… — опуская голову, безнадежно ответил Мишка.
— Та-ак… — Вадим Вадимыч теперь уже зорко осмотрел всех, задержался взглядом на Ереме. — Тогда тебе, дорогой, придется расстаться со стильной прической: боксерский зал не танцевальная площадка, здесь не должно быть ничего лишнего. Вот как надо, — и указал прямо на меня, отчего мне сразу стало жарко.
