– Тебя все ждут, возвращайся. А то похудела до веса кошки.
Марина, копируя акцент, сказала:
– Ешь вода, пей вода, срать не будешь никогда… Я неудачница, неурядница, горемычница и слезылитчица. Могу вернуться только в отдел писем.
Сергей Петрович улыбнулся:
– Раньше в отдел писем ссылали за аморалку. Тебе для этого надо постараться.
– Знаете, если бы своровала чужую жизнь, я бы стала почтальоном, – начала мечтать Марина.
– Почему почтальоном?
– Потому что ни за что не отвечаешь. Ходишь с сумкой по заданному маршруту.
– Тебе не за что отвечать. Все, что случилось во время твоей последней гастроли, тебя никак не касается. Это официально проверено. Там были отдельные мотивы, без всякой связи с твоим участием.
– Правда? – Марина даже привстала.
– Конечно, иначе кто бы, подумай, тебя выпустил из страны?
Совсем рядом пели песню на абхазском языке. Колыбельную. Индира укачивала дочку в гамаке. Только так. Каждый вечер. Иначе девочка не засыпала.
Марина смотрела на воду, и это было уже не абхазское море, а подмосковный пруд. Издалека позвали:
– Пойдем же уже. Начинается.
Марина в длинной юбке, с накинутым на плечи платком, поднялась от водоема в горку. На горе стоял храм.
Это были крестины. Настя крестила сына.
– А где отец? Крестный отец. – Марина посмотрела по сторонам.
– Да там уже, внутри. – Коля нервничал.
Марина зашла в храм, поздоровалась с мужчиной в форме МЧС, который и был крестным отцом, Коля их познакомил.
Отец Лев стоял спиной, наливал из крана воду в купель, потом повернулся. Если бы Марина не знала заранее, она бы вздрогнула. Отцом Львом был недавний заключенный, с которым Марина встречалась, казалось, в другой жизни. Марина подошла к нему, прося благословения, улыбнулась и поправила платок на голове.
Началось таинство. Рядом стояла мать Марины.
– Куда ты смотрела? Так ужасно назвать ребенка. Егор! Будут дразнить его – говна бугор.
Марина укоризненно прервала:
– Мама!
– Что – мама? Вы с сестрой живете как в аквариуме. Был бы жив отец… – перекрестилась, – все было бы по-другому. Они еще хотели назвать Матвей. Сто грамм налей. И этот все лезет. Илья предлагал. Как Обломов. Эти Ильи все малахольные. Илья ходит вечно без белья. Ой, – громко вздохнула, – наделал детей.
– Мама, хватит, – останавливала Марина.
– Конечно, хватит. Я рожала вас не для того, чтобы вы внуков дурацкими именами называли. Ведь есть же хорошие русские имена, Иосиф, например.
Марина даже на мгновение застыла. Именно так звали ее врача. Иосиф Абрамович Узилевский. Он работал вместо прежнего специалиста.
