– О нет! Как вы прошли сюда? Как вы вообще сюда всегда проходите? – Марина улыбалась и злилась одновременно.
Старец, роясь в кожаной папке, достал оттуда рукописные страницы и громко сказал:
– Мариночка! Скучаю без вас. Принес вам новое удивление. Вы так удивитесь!
Марина очень громко, наклоняясь к уху посетителя, ответила:
– Дорогой Степан Кузьмич, я уже ничему не удивляюсь с момента падения коммунистического режима.
– Возьмите вот. И мою новую книгу. Пожалуйста. Вот здесь автограф. Только для вас, дорогая моя. Может, сделаете заметочку. Было бы просто замечательно. Я только из больницы…
В кабинет вошел Сергей Петрович. Событие из ряда вон. Происходило это так же не часто, как роды у слонов.
Чтобы посетитель сразу понял, кто здесь главный, спросил озадаченно:
– Что вообще происходит?
Марина тихо объяснила:
– В газеты часто пишут сумасшедшие, и только в нашу газету они еще и приходят.
Старец был глуховат.
– Что вы сказали?
Марине опять пришлось кричать на ухо:
– Спасибо, Степан Кузьмич, что нас не забываете. Вот наш главный редактор пришел с вами познакомиться…
Старец резко развернулся и начал объяснять Сергею Петровичу что-то первостепенное, важное, неотложное. А Марина, пользуясь моментом, взяла сумку, выключила компьютер, достала из шкафа жакет и просто убежала из кабинета, оставив Лешины цветы и извинения, Степана Кузьмича, весь этот фарс и «удивление».
Настя долго не брала трубку и слабо сказала: «Алле».
– Ты к врачу ходила? – тут же напала Марина.
– Да нет. У меня ведь ноги раздулись.
– Обе?
– Да.
– Значит, не тромбоз, – почему-то сказала Марина, хотя ничего в этом не понимала. – Но все равно плохо, Насть. Чего ждать-то? Хочешь, я приеду побуду с тобой.
– А помнишь, когда Катька родилась, я ее кормила и она задохнулась, синяя вся стала. Все кричали, а ты подошла, перевернула ее вниз головой, и Катька дышать стала.
– Нет, не помню.
– Ну, давай, – вздохнула Настя.
А Марина набрала следующий номер.
Гудок, гудок, гудок. Ответ. Марина поздоровалась:
– Здравствуйте, Игорь. Меня зовут Марина Авдеева, и я обозреватель газеты…
На том конце прервали:
– Я знаю, кто вы. В воскресенье в шесть утра за вами приедет машина. Вам удобно?
– Вполне.
– Тогда договорились.
Марина проходила мимо дома, на который так любила смотреть. Остановилась. Возле подъезда лежали еловые ветки. На скамейке сидели пенсионерки, разговаривали, потрясенные подробностями:
– Какой он несчастный. Разом всех. Я тоже говорила, что этот их новый водитель какой-то ненадежный. Очень Лизоньку жалко. Ангел.
