Черно-белое кино | страница 17
— Ларка?
— Кошка… И что главное: у чужих Ларка не берет, а здесь заимствует без возврата.
В избе его действительно было пусто. Не только ложек и кастрюли не хватало, не было также икон и календаря с голыми барышнями. Иконы Боцман возобновил, нарисовав самостоятельно: Иисус получился с усиками, похожий на грузина, а Богородицу он окружил детьми разного возраста. Портрет Высоцкого, правда, висел на своем месте.
Я со своим любимым героем и соседом по даче — в этой книге он назван Петром Васиным.
— На Владимира Семеновича тоже покушалась, — поймал мой взгляд Боцман. — Пришлось ударить, да сам упал.
С помойкой мы не договорились: Боцман на днях продал нерусским свой пай в колхозе и в деньгах не нуждался.
— Лешку Саранцева спроси в Алексине, он уже свой пай пропил. Тетя Тома как поживает?
— Давление.
— Мочу надо гнать от сосудов. Черноплодку пусть ест живьем и брусничный лист заварит.
У церкви в Алексине толпился народ. Я помахал из-за ограды соседям с младенцем Владиком на руках. Тамары Яковлевны, конечно, не было, с Богом она предпочитала общаться на дому. И я не пошел в церковь, озабоченный помойной ямой. Лешку Саранцева я не застал — на днях его с белой горячкой увезли в сумасшедший дом под Гагарином.
Я решил вырыть помойку самостоятельно, наточил лопату, разметил яму и до темноты зарылся на полкорпуса…
— Сере-ега!..
Меня или Серегу? На всякий случай отозвался. Оказалось, меня — отмечать крестины.
Праздник был в разгаре. За столом преобладала разнокалиберная корейская родня Тамары Яковлевны. До последнего времени Тамара Яковлевна относилась к ней настороженно: родня была немногословная, а главное — непьющая. Ледок в отношениях растопил старший правнук. Ночью Тамара Яковлевна проснулась от плача: мальчик под одеялом молился, чтобы Фросины котята остались живы. Растроганная прабабушка котят не потопила и сквозь правнука распространила свою любовь чохом на всю узкоглазую родню.
— За Москву и Московскую область! — сомкнула паузу Тамара Яковлевна и пошла за холодцом.
На пороге она споткнулась, тихо осела и медленно повалилась набок.
— Бабушка упала! — засмеялся правнук, спаситель котят. Он подбежал к ней и схватил за руку, чтобы помочь. — Вставай, баба…
Тамара Яковлевна не слушалась. Родня выскочила из-за стола, стали засовывать ей в рот бесполезные таблетки…
— Мама, ты слышишь меня? — кричал ей в ухо сын. — Ма-ма?!
— Фро-о… — прошелестела Тамара Яковлевна. — Фро-о…
— Кошку хочет, — догадался я. — Фрося, кыс-кыс-кыс…
