И все же большинство инвалидов по зрению предпочитает слушать книги. Их начитывают дикторы. Пленки с современной и классической литературой копируются и распространяются по библиотекам. В день незрячий человек может прослушать внушительную по объему книгу. А посему — слепые, пожалуй, самая читающая часть населения. Но незрячих детей в Москве, например, всего две тысячи.
Сегодня Родина начинается уж точно не с букваря. Их сотни. В них грубейшие ошибки. А для многих учебники — единственные книги, которые они вообще когда-либо будут держать в руках. Но 15 миллионов школьников вырастут. И эти ошибки станут ошибками врачей, строителей, летчиков, офицеров. Людей, не знающих своей истории и не верящих в свое Отечество. А значит, это мина замедленного действия. И скоро она рванет.
Я хочу начать эту главу с воспоминаний о недавнем путешествии в Германию, где в маленьком провинциальном городке Хемниц, «в девичестве» Карл-Маркс-Штадт (1953-1990 гг.), живет моя тетка с сыновьями. Остановилась я у старшего брата — Рольфа. Три дня, проведенные в традиционной немецкой семье, укрепили меня в мысли о том, что они счастливые люди, ибо самой важной проблемой для них является вывоз мусора. Под раковиной на кухне гнездились четыре ведра. Я никак не могла запомнить, в какое именно бросать очистки, в какое — использованную батарейку, а куда — бумагу. Контейнер для пищевых отходов располагался в гараже. За его содержимым раз в неделю приезжали спецлюди и вывозили в поля, где использовали в качестве органических удобрений. А газеты и прочий бумажный мусор хозяева собирали в коробку в прихожей и сами отвозили на «мусорку», где остатки интеллектуальной пищи принимали бесплатно. Вместе с братом мы даже заехали туда. Вот это диво, так уж диво. «Мусорка» представляла собой заасфальтированную площадку, огороженную сеткой-рабицей. По периметру стояли гигантские контейнеры, в одном из которых была сложена старая мебель, в другом — вышедшая из употребления бытовая техника, в третьем — макулатура. «Мусорку» обслуживали красавцы в упоительно дорогих яркорыжих комбинезонах. Вся эта система показалась мне крайне разумной. Стеклотара и алюминиевые банки, деревяшки и тряпки — все это обретало вторую и третью жизнь. Не говоря уже о том, что немецкие мусоросжигательные заводы отапливают полстраны. А что же у нас? Этот вопрос так и оставался для меня открытым, пока в один прекрасный выходной день не произошло вот что.
