Подари ничего | страница 5
Поверь, мне проще им пойти навстречу.
* * *
Эфедра розовая с гор и тамарикс,
Анабазис, знакомый, ежевичный,
И крокусы шафрана обычны для пустынь Ирана.
Лилейные тюльпаны Шренка и Лемана
Да розовый чентиль раскинули ковры здесь за оградой.
Не называю станцию на «…там»:
Начала всех названий здесь тюремны.
Вдали Загроса цепь таинственна и вечна.
* * *
Под ярким солнцем стран Полдневных, в тиши.
Нетрудно вспомнить слово «нежность».
А на ухабистом проселке и босиком, в пыли
дорожной,
Где неказистый подорожник,
Что изумрудом отливает свои лечебные
листочки…
Нам бывает трудней всего произнести
Необходимое «прости»…
Прости, что был не к месту нежным,
Как этот мартовский подснежник
В твоем замерзшем кулачке.
* * *
Одесса свечками каштанов
Чертила строчками кварталы.
Кабальная любовь родных,
Как принуждение к инцесту.
В Одессе много было места,
Где подбирали всем невесту,
А кто не думал, не искал,
Кому ж то было интересно?
Большой Фонтан, Большой Фонтан…
Цикады — то большой оркестр,
Коль мы о музыке… Конечно.
* * *
Твоя прилепленность к Ней
Меня бесила с первых дней.
И понимая, что смешон,
Себя ругал, как пьяный возчик.
Когда приехав на Привоз да на вокзал,
Его никто не нанимал…
А как тому смеялся балагула?
* * *
Высшее доверью измеренье
Заслужить доверия у зверя.
Принимая роды у собаки
Пять комочков, что облизаны до блеска,
Положил в корзину с ватой,
Выстелил льняною простынею,
И поставил в угол у кровати.
А наутро все комочки разом
Запищали у меня в постели:
Это мать-волчица принесла и положила
Все свои тревоги рядом.
И не лаяла — скулила,
Носом, лапой нежно те комочки шевелила,
Что-то на собачьем мне о человечьем говорила.
* * *
Когда внезапно пауза повиснет
В застольном споре,
Так то не горе.
Когда слеза повиснет,
Не скатившись,
Так то не горе.
Когда молчание висит
Черным-черно, как черноморье,
Вот это горе.
* * *
В убогом мире нет места богу,
А уж богам, которых много,
Сыскать пристанище невмочь.
Кто квартирмейстер здесь убогий?
* * *
Иронию уроним —
Не поднять,
Ни всхлипнуть,
Ни нарисовать.
И образ, пессимизмом
Что наполнен.
Этично вспомнить
И нечто птичье
При этом ворковать.
Жестокость — поза
Средневековья.
* * *
Как мало слов в глоссарии моем.
Мы говорим как будто бы вдвоем,
Но каждый говорит лишь сам с собой
И все слова тому свидетели невольно.
* * *
Рисунок времени и цвет неброский —
Непритязательное благородство
Начищенного серебра.
Клинок — овальный,
Бокал — хрустальный,
Салфетка, что уложена конвертом;
А стол сервирован на два куверта,
И две свечи уж зажжены.
