— Нет, так дело дальше не пойдет, — со злостью заметил Владимир Алексеевич, — если сейчас к нам навстречу идет такой же бот, как «Торос», то чорт знает что может получиться. Пошлите-ка, Сергей Федорович, вахтенного на бак — пусть слушает.
Второй вахтенный матрос быстро спустился с мостика и расположился у самого форштевня. Рядом с ним, навострив тонкие подвижные уши, встала, опершись передними лапами на планширь, «Динка», наша судовая собака, верный спутник «Тороса» во всех его переходах.
— Так вот иногда техника, вместо движения вперед, заставляет попятиться назад. Помните, как во времена парусного флота на бак посылались матросы, называвшиеся «вперед смотрящие», ну а мы вот вооружились «вперед слушающими», — улыбнулся Сергей Федорович.
— Приходится, брат, особенно, когда имеешь дело с господами, плавающими под всякими многоцветными флагами.
— Да, тут уже ухо надо держать востро!
Разговор прекратился, и снова капитан и старший помощник сосредоточенно замерли на мостике. Крупные холодные капли осевшего на снастях тумана редким дождем срывались на палубу.
Я спустился в кают-компанию. Наши помещения, напоминавшие к концу погрузки «первозданный хаос», под умелыми руками буфетчика Саши приняли совсем другой облик. Кают-компания была совершенно очищена от всякого груза; в жилых каютах вся загромождавшая их полярная одежда была ловко распределена в спальных мешках, которые были уложены на койках под матрацами, что придало постели больше удобства и мягкости. Теснота, правда, еще чувствовалась, но уже не в таких размерах, как раньше. Способности Саши были выше всяких похвал.
Появлению Саши на «Торосе» мы всецело обязаны Виктору Александровичу Радзиевскому. Месяца за три до нашего выхода в море к нему пришел почти еще мальчик и, потупив глаза, пробурчал:
— Товарищ капитан, возьмите меня к себе на «Торос»!
— А кем бы ты хотел работать?
— Мне все равно, я… я камбузником был.
— Так, значит, ты уже плавал. На каком корабле?
— На ледоколе «Ленин». Только вы не справляйтесь обо мне… уволили меня, — хмуро заявил проситель.
— Плохо. За что же уволили?
— Да так… ну вообще.
— Ну, смелее. Виноват был? Я на ледоколе справляться не хочу, а ты вот сам мне расскажи все по порядку.
Саша вскинул глаза на капитана, немного помолчал и, явно смущаясь, проговорил:
— Конечно, был виноват, да только что же вспоминать это. Никому я ничего плохого не сделал, только себе самому. А на «Торосе» мне очень хочется плавать.
