— Сережа, хорошо, что ты позвонил, — сиплый голос гордого орла был не богат интонациями, и Сергей не понял, обрадует его сейчас шеф или скажет что-то печальное. — Я вчера из Новосибирска вернулся. Показывал там, между прочим, твою курсовую. Осенью они проводят всесоюзную студенческую конференцию. Ты будешь выступать с докладом. Но модель надо доработать. Приходи ко мне завтра к десяти утра. Обсудим план твоей работы на лето. Спокойной ночи. Отдыхай.
Сергей посмотрел на часы. Еще не было и семи, и пожелание спокойной ночи прозвучало нелепо. В трубке уже шли гудки. За весь разговор он сумел только поздороваться.
* * *
Во всех институтах Татищевска общежития именовались по-своему. В педагогическом — по названию улиц, на которых они стоят. В медицинском — по факультетам. В университете были распространены названия художественные, родившиеся чуть ли не в дореволюционные времена: «кочегарка», «воздушный шар»…
В политехническом все было функционально: «единичка», «двойка», «десятка». Сергей пришел в «восьмерку».
От дверей еще он закивал вахтерше:
— Тетя Лена, здравствуйте.
Он дружил почти со всеми вахтерами. Тетя Лена растормозила вертушку, но Сергей задержался у застекленной будки:
— У вашего внука зубы-то уже режутся?
— Вспомнил, — рассмеялась тетя Лена. — Уже четыре: тут, тут и тут, — она показала пальцем на своем потускневшем мостике.
— И не кричит теперь? — Сергей обрадовался, что не спутал ничего, и внучонок действительно у тети Лены, а тетю Аню, значит, надо спрашивать, не скандалит ли зять. Эти разговоры были платой за вход без пропуска. Наверное, старушки это понимали не хуже Сергея, но все-таки торопливо, чтоб не задерживать, выкладывали свои, никому другому не интересные радости.
— Хороший ребенок кричать обязательно должон. Чтобы горло развивалось и легкие. А своего-то скоро заведешь?
— Так вот к вам и хожу невесту искать, — привычно ответил Сергей. На лестнице он представил вдруг себя прогуливающимся с коляской или демонстрирующим друзьям первые резцы своего отпрыска. И это показалось совсем не таким нелепым, как раньше.
* * *
На кровати стояла книжная полка, и зеленое казенное одеяло было запорошено побелкой. Книги лежали на столе, на полу и на тумбочке с кастрюлями. На двух других кроватях расположились распахнутые чемоданы. Хозяев в комнате не было.
Сергей не стал искать стула, он знал, что садиться на стулья в сто третьей комнате опасно, а расчистил себе уголок кровати. В комнате пахло чем-то совершенно общежитским, и стол был застелен белыми полосами отработанных распечаток, но кровати были расставлены так, чтобы владельцы их меньше мешали друг другу, и посуда располагалась самым функциональным образом, и пол был вымыт. Комната обживалась по-мужски: без уюта, но с походным комфортом. За последний год Сергей провел здесь, наверное, не меньше времени, чем дома.
