— Я заслужила наказание, — слабо кивнула Лорин. — Я сделаю все, что вы скажете.
— Значит, будешь чистить канавы, — подвел итог Мак, потирая руки. — Это последнее предупреждение, Лорин. Если провинишься еще хоть раз, тебя выгонят.
Причем это касается любой мелочи. Будешь бегать по коридорам — вылетишь. Не сделаешь домашнее задание — вылетишь. Опоздаешь на урок — вылетишь. В ближайшие два месяца ты должна ходить по струнке и вести себя безупречно. Поняла?
Лорин кивнула.
— И еще одно условие, — сказал Мак. — Для Джеймса.
— Для меня? — изумился Джеймс.
Мак кивнул.
— Ты уговорил меня дать Лорин последний шанс. В свою очередь, я требую кое-чего от тебя. Если Лорин нарушит последнее предупреждение и мне придется ее отчислить, дай слово, что останешься в «Херувиме».
Джеймс на мгновение задумался.
— Но вы поместите ее в семью неподалеку, чтобы я мог видеться с ней, когда не на заданиях.
Мак кивнул.
— Это разумно.
— Тогда ладно, — вздохнул Джеймс.
Ловко Мак это обставил — и наказание для Лорин придумал, и Джеймса обыграл. Джеймс подозревал, что Мак всё спланировал заранее. Угроза отчисления была специально предназначена для того, чтобы сломить их с Лорин сопротивление.
— И я не сомневаюсь, Лорин, — усмехнулся Мак, — что к тому времени, как ты покончишь с канавами и снова приступишь к базовому курсу, мистер Лардж придумает способ посчитаться с тобой.
*
Лорин заночевала в комнате у Джеймса. Кровать была широкая, но они оба легли посредине, тесно прижавшись друг к другу. Лорин проснулась рано, и вид у нее был не слишком расстроенный, если учесть, что ближайшие пять месяцев ее жизни грозили превратиться в кромешный ад.
— У тебя есть календарь? — спросила она.
— Лежит на столе, — отозвался Джеймс с кровати.
По календарю Лорин вычислила, что до конца наказания и последующего базового курса осталось сто семьдесят четыре дня. Взяла лист бумаги и аккуратным почерком написала в столбик числа от 174 до 1.
Джеймс выглянул из-под одеяла.
— Лорин, что ты затеяла?
— Делаю календарь для обратного отсчета. В эти сто семьдесят четыре дня я ни разу не заплачу и не пожалуюсь. Я буду везде носить с собой этот листок. Как бы плохо мне ни было, я буду думать только о том, через сколько часов я смогу вычеркнуть еще одно число. Через сто семьдесят четыре дня базовый курс будет пройден. Клянусь в этом могилой мамы.
Джеймс вскочил с постели.
— Нет, — сказал он. — Нельзя клясться маминой могилой в таких вещах. Не всё на свете зависит от тебя. А если ты поранишься или заболеешь?
