Мне просто хотелось, чтобы Яцек как-то поправился. Я верил, что он поправится; я дал ему шанс и вернул в общество. У меня была какая-то странная уверенность, что сам он уже никого и никогда пнуть не сможет. И станет Яцек порядочным человеком.
Какой-нибудь тип с женой вернутся вечером домой. Он не будет нулем, и она им тоже не станет. Поссорятся о чем-нибудь и помирятся. Она возьмет книжку в ванну, а он помоет ей спину. В таком мире, где люди вечерами просто возвращаются домой.
Я подумал, что ради такого видения стоило бы вернуть обществу всех Яцеков в городе. Ведь так, по честному — почему бы людям вечером нельзя было бы вернуться домой?
* * *
— Ну что, все уже? — спросил ангел-переговорщик. — Мучаешься, мужик в этой подворотне. Выйди и поговори со мной.
— Оставь меня в покое, — ответил я. — У меня тут чертовски красивая мечта.
— Ты мертв, и она тоже мертва, — сказал он грубо, но я услыхал, что никакого удовлетворения он от этого не получает — так, просто запланировал шоковую терапию. — Вылезай уже из этого чертового места, ну!
— У меня чертовски красивая мечта, — повторил я.
— Знаю. Ты мечтаешь про то, как убить всех проигравших пацанов.
— Я их не убиваю, но возвращаю обществу. Я тут обдумал шикарную превентивно-воспитательную систему. Конспект дать?
— Вылезай из подворотни.
Я наклонился и в последний раз попытался поднять смятый листик.
— Брось ты эту бумажку.
— Это не бумажка.
— А что же еще?
— Это… это выпало из ее сумочки, когда ее убивали. Это моей жены, а не просто какая-то бумажка.
Ангел молчал.
Я поднялся и вышел из подворотни на улицу.
— Ты хотел говорить. Ну что же, давай говорить.
Мы медленно шли вдоль обшарпанных домов. Он все никак не мог начать. Я не подгонял, времени у меня было навалом. Мне просто приятно было идти вот так.
— Ты не можешь сидеть в той подворотне.
— Почему не могу?
— Ну, просто не можешь. Тебе уже пора, старик. Поверь мне, уже и вправду пора.
— Почему?
— Потому что у всего имеется свое начало и свой конец. И не спрашивай без конца «почему».
— Но… почему, собственно? — спросил я без какой-либо задней мысли. Почему бы мне и не спросить?
— Потому что ответа и так не будет. Что ты хочешь здесь открыть? Тебе любопытно, почему мир жестокий? Тебе хотелось знать, зачем все это и к чему идет? Ищешь цель и смысл жизни? — подкалывал он, никогда в своей жизни не слышал я, чтобы кто-нибудь подкалывал так печально. Что ни говори, этот ангел вовсе не был плохим человеком. И все равно, как он одевается.
