Пустыня пылала рассеянным золотым светом. Сороки собрались на доме, черными глазами заглядывая во двор. Кайт с удивлением увидел бурундуков, которые, стоя на поленнице, вытягивались, чтобы заглянуть поверх изгороди. Бабочки-монархи облепили грушевые деревья, хлопая крылышками в теплеющем воздухе.
На заднем двое женщины, хрипло дыша, ракетками для бадминтона перебрасывали друг другу волан с перьями. Шатаясь, временами падая, они зазеленили колени травой. Удар, удар, удар, размашистые выпады посылали волан меж грушевых деревьев, но ни разу ни одна не пропустила удар.
Сердце его забилось. Там, на дорожке, магический предмет! Сковородка для печенья лежала в лужице солнца, издавая запах расплавленного воска. Здесь и не здесь, наполовину иллюзия, она мерцала, словно мираж.
А там, на полке с бутылками, призрак открытого кошелька, полного монет и леденцов-тянучек.
Разноцветные одежды, старомодные и выцветшие, висели на пустой проволоке. Призрачный футбольный мяч крутился на стене, запах раздавленных ягод останавливал дыхание. Слабые призраки намекали на десятки, а может, и на сотни магических предметов.
Кайт открыл жилу.
— Теперь! — разом крикнули обе женщины и отбросили ракетки. Люси нырнула за кошельком. Мэри пустилась за радужным коровьим колокольчиком.
Обе опоздали. Призраки побледнели и скрылись из реальности, став невидимыми. Кайт с трудом сглотнул — разочарованный и онемевший.
— Мне показалось, что мы их взяли, Люси, — тяжело дыша, сказала Мэри.
— Мы что-то позабыли.
— Если б у нас был игрушечный щенок…
— Заткнись об этом чертовом щенке! — Крик Люси сорвал с крыши стаю сорок. Вся в поту, она заковыляла к двери. Мэри, отшатнувшись с дороги, чуть не упала в жимолость.
Увидев, что дверь захлопнулась, Мэри наклонилась, чтобы подобрать ракетки. И замерла. Подняла голову и встретилась глазами с Кайтом. Взгляд ее был поразительно ясным, свободным от вчерашнего лукавства.
— Мы думали, ты уехал. Твоего грузовика нет.
— Что?
— Твой грузовик. — Она махнула на пустую грязную дорогу.
— Украли?
Она пожала плечами.
— Вначале сломался, а теперь еще это. — Он сознавал, что ему следует вложить больше эмоций в личину разгневанного туриста, но ему не удалось собрать достаточно энергии. Вместо этого он вернулся к своей постели и открыл кошелку с волшебствами.
* * *
Для него все началось во времена Великой Депрессии с появлением в почтовом ящике кусочка голубого плетеного шнура. К нему прилагалась короткая записка, написанная детскими буквами с орфографическими ошибками. Папочка Кайта умер, спасая своего сына, писал незнакомец, а шнурок — «для семейной удачи». Длиной в восемь дюймов, шнур был переплетен с человеческими волосами и с чем-то похожим на кошачьи усы.
