В комнату вошла Мэй Линь, чтобы раздвинуть занавески. Я велела оставить их как есть. Зачем было вставать с кровати, радоваться солнцу? Как я могла идти в школу, где монахини с отрешенными бледными лицами будут спрашивать, почему меня вчера не было на занятиях?
Мэй Линь поставила на столик у кровати поднос с завтраком, накрытый салфеткой. Сняв салфетку, она юркнула из комнаты, как вор с места преступления. Аппетита у меня не было, лишь в желудке слегка ныло. Из окна доносились приглушенные звуки арии «Un bel di» из оперы «Мадам Баттерфляй» и запах опиумного дыма. Оттого что Сергей курил опиум с утра, легче не стало. Виновата в этом была я. Вчера он зашел ко мне поздно вечером. В полумраке темные встревоженные глаза делали его похожим на святого мученика.
— У тебя жар, — мягко произнес он, приложив руку к моему лбу. — Боюсь, что зелье, которое тебе дала эта старая ведьма, начинает превращаться в яд.
Из-за меня ему второй раз пришлось пережить все тот же кошмар. Мысль о том, что я могла умереть во сне, приводила его в ужас. Первая жена Сергея, Марина, заразилась тифом во время эпидемии 1914 года. Он не отходил от ее постели день и ночь. Ее кожа полыхала жаром, пульс был прерывистым, а яркие глаза остекленели. Он привез ей лучших врачей. Те испробовали все — от принудительного кормления, холодных ванн и вдыхания целебных испарений до методов нетрадиционной медицины. Им удалось победить вирус, но через две недели она умерла от обширного внутреннего кровоизлияния. Но именно в ту ночь Сергея первый раз за все время болезни Марины не было рядом с ней, потому что доктора заверили его, что жена пошла на поправку, а ему необходимо выспаться в нормальных условиях.
Сергей хотел послать за врачом, чтобы меня осмотрели, но я взяла его дрожащую руку и приложила к своей щеке. Он опустился на колени и оперся локтями о краешек кровати. Великан с медвежьей фигурой в позе молящегося ребенка.
Наверное, я быстро заснула, потому что это последнее, что мне запомнилось. Даже после всех несчастий, выпавших на мою долю, я была рада, что познакомилась с Сергеем. И мне тоже было страшно потерять его вдруг, неожиданно, как я потеряла мать и отца.
Позже, когда Амелия уехала на скачки, а Сергей забылся в опиумном сне, Мэй Линь на серебряном подносе принесла мне записку.
Спустись вниз. Я хочу поговорить с тобой, но наверх меня не пускают.
Дмитрий.
Я кое-как встала с кровати, причесалась и достала из шкафа чистое платье. По лестнице я спускалась через одну ступеньку и, когда дошла до площадки, перегнулась через перила и посмотрела вниз. Дмитрий сидел в кресле в гостиной, рядом лежали шляпа и плащ. Осматривая комнату, он носком туфли нетерпеливо постукивал по полу. Что-то было зажато у него в руке, Я глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Мне не хотелось казаться хрупкой девчушкой, я хотела быть такой же красивой и грациозной, как Франсин.
