— По-твоему, если подслушивал Поултни и если Поултни… ну, каким-то образом выгодно запутать следы убийства, возможно, он-то и подкинул эту бумажонку.
— Я так не говорила. Но в нынешних обстоятельствах эта возможность не менее реальна, чем любая другая.
— Давайте-ка посмотрим, что нам известно о Поултни. Во-первых, той ночью, когда скончался Моттрам, он был здесь, в гостинице, спал у себя в номере. А номер у него по соседству с моттрамовским — фактически между моттрамовским и тем, который сейчас занимаем мы. По его собственным словам, он всю ночь крепко спал и ничего не слышал. С другой стороны, из его показаний следует, что он лег позже Моттрама и Бринкмана, а значит, нам нечем подкрепить эти его утверждения. Наутро после трагедии он проснулся и, услышав о случившемся, сказал… как он сказал, Анджела?
— Раз такое дело, миссис Дэвис, я нынче утром буду рыбачить на Долгой заводи.
— Впору истолковать это как намек, что смерть Моттрама в общем-то его не удивила, верно? Все его последующие высказывания по поводу смерти Моттрама отличались… м-м-м… равнодушием, что ли. Он, кажется, не меньше Бринкмана старался, чтобы мы сочли эту смерть самоубийством, ведь именно он подвел меня к заключению, что Моттрам снарядил удочку неподходящей наживкой и, стало быть, на рыбалку вовсе не собирался. Далее, он весьма назойливо выспрашивал, когда уезжает Бринкман, да, кстати, и мы тоже. Вот, пожалуй, и все, что покуда свидетельствует против него. А на другой чаше весов — полнейшее отсутствие всякого мотива.
— И склад характера — на той же, другой чаше, — заметил Эймс.
— Пожалуй… Конкретно — какое впечатление он на вас производит?
— По-моему, он далек от реальной жизни. Весь его черный юмор, разные там шуточки насчет покойников и прочего — вещь сугубо абстрактная: на самом деле он никогда близко со смертью не сталкивался. Я не говорю, что первоклассный актер не сумел бы сыграть роль такого язвительного насмешника. Просто куда естественней считать его безобидным старым джентльменом, который любит поразглагольствовать, однако делать ничего не делает. Способность к аналитическим размышлениям и способность к решительным действиям редко уживаются в одном человеке. По крайней мере таковы мои наблюдения.
— Ну хорошо, допустим, мы снимем с него главное обвинение, так же как Лейланд снимет его с Бринкмана, но подслушивать-то он все равно мог, это-то подозрение остается. Он вполне подходящий претендент, как и Бринкман, правда, окурок, который мы вчера нашли под стеной, был от бринкмановской сигареты.
