– Что это с ней? – Виктория повернулась к Элинор. – Ты должна помочь, ты же медсестра.
В ответ Элинор с хитрой улыбкой покачала головой:
– Чтобы ее вылечить, нужно подождать девять месяцев.
– Девять месяцев? Как это? – И тут Виктория в изумлении распахнула рот. – О!
– Хотя, если подумать, в ее случае осталось месяцев семь, не больше.
Виктория вскочила с кресла, расплескав воду. Не задерживаясь, чтобы вытереть ноги приготовленным полотенцем, она пронеслась по комнате, поскользнулась на голом участке пола, на ходу удержала равновесие и бросилась к уборной в конце коридора. У двери стояла Сюзи с мокрой тряпкой в руке. Не обращая на нее внимания, как и на доносящиеся изнутри рвотные позывы, Виктория забарабанила в дверь:
– Я стану тетей, да? Пруденс?
В ответ донесся звук очередного спазма и слабый голос:
– Может быть…
– Ура!
Виктория обхватила служанку за талию и запрыгала в импровизированной польке. Через несколько минут из уборной появилась бледная Пруденс. Сюзи передала ей тряпку, а Виктория бережно обхватила за плечи и помогла дойти до гостиной.
– Как давно ты знаешь и почему сразу мне не сказала? Если бы не твой несчастный вид, я бы ужасно разозлилась за такую скрытность!
– Обычно о подобных вещах не объявляют, – покраснела Пруденс. – К тому же я заподозрила совсем недавно, когда меня стало тошнить каждое утро без видимой причины.
– Бедняжка! Из нас троих только ты всегда следовала традициям.
– Какой уже срок? – спросила Элинор, когда общими усилиями Пруденс удобно устроили на софе.
– Точно не знаю, но мне кажется, что ребенок должен родиться в конце апреля или в начале мая.
Сюзи принесла свежий чай и вытерла разлитую на полу лужу. Виктория уселась в кресло и лучезарно улыбнулась:
– Подумать только! Ребенок! – Тут ей пришла в голову неожиданная мысль. – А Эндрю знает?
Пруденс покачала головой:
– И я не хочу ему говорить. По крайней мере, пока идет военная подготовка. Зачем его тревожить понапрасну, ведь он все равно не сможет ничего сделать. Не хватало только, чтобы муж переживал за меня, когда вокруг идет яростная схватка, пусть и учебная.
– Вот почему ты не хочешь, чтобы он отправлялся на фронт, – понимающе закивала Виктория.
Пруденс прикусила губу:
– Я не переживу, если с ним что-то случится. То есть я и раньше не выдержала бы, а сейчас, с ребенком…
– О, дорогая! – Виктория придвинулась к ней и прижала к себе. Впервые она чувствовала, что Пруденс ждет от нее утешения, а не наоборот. – Колин обязательно поможет. Конец войны Эндрю встретит живым и здоровым. Еще бы, ведь ему предстоит менять пеленки!
