Наконец получилась полоса углей длиной в несколько шагов. Отец Михаил встал с одного ее конца и сказал брату Леониду встать у другого, после чего спросил кочаров:
— Можно пройти босиком по горячим углям и не обжечься?
— А то сам не знаешь, — ответил за всех насупленный Филимон.
— Так да или нет?
— Ну нет! — зло крикнул атаман.
— А если Господа в себя призвать?
— Тогда поджаришься с ним на пару! — отозвался Припадок и загоготал.
— Разуйся, отроче! — приказал отец Михаил Леониду, и тот послушался. Припадок стих. Кочары все как один уставились на Знаменского. Молодой монах снова встал перед углями, теперь уже босой. Старик спросил: — Есть у тебя какая обуза на душе, отроче?
Губы у брата Леонида задрожали. Он опустил глаза и кивнул.
— Да спадет она с тебя в огонь! — звучно произнес отец Михаил. — Призови Господа и иди. Обуза сгорит, ноги будут целы!
Леонид открыл глаза и закатил их вверх.
— Иди, отроче! — призвал опять старый инок.
Леонид зажмурился и медленно поднял с земли ногу. Отец Михаил расставил руки в стороны и тихо запел. Его пение было теперь ровным — только высоким, без перепадов. Оставаясь с закрытыми глазами, брат Леонид ступил на угли. За первым шагом последовал второй — словно пошел он просто по дороге. На седьмом шаге полоса углей кончилась, Леонид сошел с нее и остановился. Открыв глаза, он прошептал:
— Господи! — и тут задышал часто и шумно. — Что же это?! Как же это?!
Иеромонах шагнул к молодому иноку и обнял его, но тот сбросил руку старика с плеча и бухнулся на землю. Знаменский развернул руками левую ступню, потрогал ее, погладил, потом проделал то же с правой и поднял лицо к отцу Михаилу.
— Целы! Боже милостивый, и правда целы! — воскликнул он. — Ноги даже как окоченели…
Он пробежал мокрыми глазами по уставившимся на него лицам и прошептал:
— Благодать-то какая, Господи!..
— Кто теперь? — спросил отец Михаил и посмотрел на Филимона. Тот поднялся с земли.
«От крика к слову,
от слова к значению,
от значения к смыслу,
от смысла к воспоминанию о Нем,
от воспоминания о Нем к Нему».
На лестнице в АКИПе происходило больше событий, чем в его читальном зале. Спустя несколько дней после объяснений с Парамахиным и Совой у меня состоялся там еще один непредвиденный разговор — с Глебовым. Я поднимался в зал, Лева, спускался на выход, и на одном из пролетов мы столкнулись друг с другом.
— Как часто вы здесь бываете? — поинтересовался я.
— Очень редко. Я захожу в АКИП лишь по случаю, навестить завотделом рукописей. Он мой друг, мы вместе учились в университете. Удивлены?
