Мне ничего не оставалось, как принять его предложение, после чего Парамахин вздохнул, указал пальцем в пол, подразумевая кабинет директора АКИПа на первом этаже, и сообщил приглушенным голосом:
— Там еще ничего не знают о странностях сборника О517 под названием «Откровение огня». Наш отдел в АКИПе как государство в государстве. С одной стороны, мы находимся в довольно независимом положении, с другой — и спрос с нас больше, чем с других. Если рукопись не соответствует своим «паспортным данным», — это непорядок, говоря языком нашего начальства — ЧП, и я обязан немедленно доложить о таком ЧП директору. Я еще не подготовил для него докладную записку, потому что дожидаюсь подробной описи нашего «Откровения огня», а она пока не готова. В связи с этим я хочу вас снова попросить о той же услуге: воздержитесь, пожалуйста, еще какое-то время от разговоров об этой рукописи. Если кто-то из древников узнает о связанных с ней несуразицах, начнутся всякие домыслы, и они дойдут до директора быстрее нашей докладной. Это для нас чревато далеко идущими последствиями, вы меня понимаете? Если вам потребуется от меня ответная услуга, обращайтесь немедленно: вы можете на меня рассчитывать.
Я не отказал и в этот раз. Услуга со стороны Парамахина потребовалась мне через час, когда ход моих мыслей, уже переключенных на работу, прервало эхо нашего последнего разговора. «„Откровение огня“ принесла к нам в архив одна простая женщина, жительница Москвы», услышал я опять вкрадчивый голос завотдела. Как же я не спросил имя этой «жительницы Москвы»? Если она в 1938 году была не старше тридцати-тридцати пяти, то, по всей вероятности, еще жива! Я вскочил со своего места и пошел к Сове.
— Разрешите, пожалуйста, позвонить от вас заведующему, — попросил я ее.
— Звонить из зала можно только в исключительных случаях, — сухо сказала она.
— Мой случай исключительный. Мне требуется попросить Андрея Алексеевича об одной услуге.
— Может быть, эту услугу могу оказать вам я?
— Это было бы замечательно. Андрей Алексеевич сказал мне, что «Откровение огня» было приобретено у одной москвички. Я хотел бы узнать ее фамилию и адрес.
На лице у библиотекарши обозначилась растерянность.
— Минуточку, — бросила она мне и после обычной процедуры — шкаф на ключ, бумаги в стол — выскользнула за дверь.
Я вышел вслед за Совой и стал ждать ее на лестничной площадке. Скоро она появилась на лестнице вместе с Парамахиным. Они спускались рядом, в ногу, но в искусстве невозмутимости она явно от него отставала.
