Огромные деньги уходили даже не на взятки, а на то, чтобы познакомиться с тем, кто знает того, кому эту взятку можно было предложить. В 1870-е годы прогремело дело мошенницы Гулак-Артемовской, содержавшей в центре Петербурга салон, где искатели удачи за роскошным пиршественным и зелеными карточными столами сходились с директорами департаментов и министрами.
В 1866 г. Иван Толстой сумел пролоббировать передачу концессии на строительство Козлово-Воронежской железной дороги местному земству. А так как сами земцы строительного опыта не имели, строить дорогу они поручили Самуилу Соломоновичу Полякову. Дорога сдавалась концессионерам на 81 год. Правительство гарантировало, что за это время доход с дороги составит 12 миллионов рублей. Через год Поляков получил при той же протекции подряд на строительство дороги от Ельца до Грязей на тех же условиях. Затем эта дорога была продолжена до Орла. Поляков заранее скупил акции обеих дорог, а затем с выгодой реализовал их за границей. За два года Самуил Поляков стал одним из богатейших людей России.
Каждый подрядчик имел тайного или явного высокопоставленного акционера, лоббирующего в Зимнем дворце интересы своего «наперсника». Для братьев Башмаковых – это министр внутренних дел граф Валуев и брат императрицы герцог Гессенский, для Дервиза и Мекка – министр двора граф Адлерберг, для Ефимовича – фаворитка государя княжна Долгорукая. И хотя формально на конкурсах оценивали предлагаемую стоимость версты железнодорожного пути, проработанность проекта, опытность инженера и подрядчиков, фактически шел конкурс влиятельных покровителей.
Шеф жандармов граф Шувалов рассказывал: приезжает к нему великий князь Николай Николаевич старший и говорит: «На днях, любезнейший, будет слушаться в Комитете министров дело о концессии на такую-то железную дорогу, нельзя ли тебе направить его так, чтобы концессия досталась такому-то?» «В железнодорожные концессии я не вмешиваюсь, – отвечал граф Шувалов. – Да и что за охота вашему высочеству касаться подобных дел?» – «До сих пор я никогда не занимался ими, но, видишь ли, если комитет выскажется в пользу моих proteges, то я получу 200 тысяч рублей; можно ли пренебрегать такой суммой, когда мне хоть в петлю лезть от долгов».
Товарищ министра путей сообщения Дельвиг писал: вызывает его государь и во время доклада прямо говорит: «Ты отдашь дорогу к Ромнам Ефимовичу и Викерсгейму, а Севастопольскую – Губонину, Кавказскую же впоследствии можно будет отдать Полякову».
