Новый император Александр II обратил внимание на ненормальное положение полуторамиллионного еврейского населения России. Для того чтобы иудеи быстрее преодолевали национальную замкнутость, селиться вне черты оседлости дозволили купцам первой гильдии, лицам с высшим образованием, квалифицированным ремесленникам и отставным солдатам.
Отныне у еврейских юношей появилась надежда вырваться из местечковых гетто. У русских евреев, как до этого у немецких, возникает мощное просветительское движение – гаскала. Гаскала проповедует необходимость выйти из духовного гетто, стать равными в семье европейских народов, гражданами своего государства и только потом уже евреями. Учившаяся прежде в хедерах и ешивах (религиозных школах) местечковая молодежь рвется в гимназии и университеты. Предпринимательство становится не только способом заработать деньги, но и возможностью стать равноправным и лояльным подданным империи.
Еврейские купцы имели перед глазами пример своих западноевропейских единоверцев – английского премьера Дизраэли, французских банкиров Ротшильдов, немецких Гиршей. Самуил Поляков – типичное порождение гаскалы. Его цель – занять одно из первенствующих мест в российском торгово-промышленном мире, стать не еврейским, а русским купцом еврейского происхождения.
Получив гильдейские свидетельства, братья Поляковы перебрались во внутренние российские губернии. Самуил поставлял щебень для строительства шоссе, возил рельсы, уголь для железнодорожных станций. Расторопный купец поставлял материалы быстрее и дешевле конкурентов, не скупился на взятки приемщикам и вскоре приобрел большие знакомства среди путейских инженеров. Путейцы в России всегда считались жохами – дороги строились на казенные деньги, а вот поставщиками материалов являлись купцы.
Но настоящая удача пришла к Самуилу Полякову, когда Иван Толстой пригласил его управлять имением. На никуда не годной болотистой земле Поляков построил винокуренный завод. Убыточное имение превратилось в сверхвыгодное.
Между тем, успехи Дервиза были злобой дня. В железнодорожное концессионерство устремились все, кто хотел быстро и сказочно разбогатеть. Московские миллионеры-купцы и уездные дворяне, годами не покидавшие своих провинциальных имений, иностранные принцы и известные кокотки – все стремились получить концессию. О шпалах, мостах и подвижном составе разговаривали на великосветских балах, в ресторанах, клубах и казармах гвардейских полков. Чтобы получить концессию, необходимы были серьезные связи – министры, великие князья, их фаворитки.
