Чуффеттино | страница 21

— Поверь, Чуффеттино, что мы тебя искренно полюбили, — произнесла волчиха, вздыхая и делая нежные глаза.

— А я-то вас, — ответил Чуффеттино, протягивая свой стакан хозяину дома, который наполнил его до краев вином из бутылки с желтым ярлыком. — Я полюбил вас обоих от всей души. За ваше здоровье!

— За твое! — в один голос проговорили волки, поднимая свои стаканы с вином, налитым из другой бутылки.

— Чтобы вы прожили еще тысячу лет!

— И ты также, Чуффеттино.

Волчиха вновь наполнила стаканы и, выпив, сказала с благодушной улыбкой, сладким, слегка уже начинающим пьянеть голосом:

— А что же ты не пьешь еще, моя прелесть?.. Не церемонься, сокровище мое, — выпей!

— Вы думаете? — спросил Чуффеттино. — Что же, хорошо, я выпью еще! — И он залпом опорожнил второй стакан.

— А теперь иди спать! Живо, — скомандовал волк. — На нашей постели тебе будет отлично.

— Да, да… иди, иди спать, радость моя…

Чуффеттино не заставил себя уговаривать, — ушел в соседнюю комнату, взобрался на кровать, которую ему указали, закрылся одеялом и стал напряженно прислушиваться. Волчья чета сначала громко зевала, потом начала как-то странно повизгивать, тявкать и четверти часа не прошло, как спала уже крепким сном, и так громко и страшно храпела, что скоро в лесу поблизости волчьей хижины не осталось уже ни одной птицы. Все они улетели, напуганные этими ужасными звуками.

Убедившись, что водки слали крепким сном, Чуффеттино тихонько, на ципочках, задерживал дыханье, сполз с кровати, бросился в соседнюю комнату, и, сделав едящим две страшных гримасы и дав пинок ногой лежавшей на пороге кошке, распахнул выходную дверь, стремительно выскочил из нее и кинулся бежать прочь от страшной избушки. В лесу, сквозь ветви деревьев уже пробивались первые лучи восходящего солнца. Свежий утренний воздух и сознание избегнутой смертельной опасности привели мальчика в бешено-радостное настроение. Он во всю прыть мчался по лесной тропинке, высоко вскидывая ногами и проделывая самые невероятные прыжки и скачки. По временам он останавливался и напряженно прислушивался, ему казалось, что откуда-то доносились быстрые шаги, треск ломающихся веток. Но это только казалось его испуганному воображению. Волчья чета продолжала спать крепким сном и не скоро должна была проснуться.

Чуффеттино бежал долго. Кончился лес, за ним — огромное свободное пространство, целая долина, перерезанная в некоторых местах полосами возделанных, зеленеющих полей. Под лунами сверкавшего теперь во всем своем блеске солнца, доля эти казались изумрудными. Чуффеттино показалось, что дорога, обсаженная с двух сторон деревьями, белой лентой вившаяся вдали — была ему знакома.