— Ну да, конечно! Родителям выгодно, чтобы мы их слушались и были бы хорошими. Понимаешь?
— Тираны! — проворчал Чуффеттино, придвигаясь к тарелке с жарким.
— Враги, недоступные чувству жалости, — подтвердил Джино, следуя за приятелем.
— Кто же попробует первый? — спросил Чуффеттино.
— Я, конечно. Я старше тебя и потому имею право на известные преимущества, — ответил с достоинством Джино.
— Мне не хочется тебя огорчать, но я должен сказать, что попробую сначала я.
— Ни в каком случае!
— Посмотрим.
С этими словами наш герой быстрым движеньем схватил кусок жаркого и засунул его себе в рот. Его приятель немедленно последовал его примеру и, схватив другой кусок, проглотил его, даже не разжевав, как это делают иногда собаки.
Не желая оставаться в долгу и не имея возможности схватить еще мяса, — его уже больше не было, — Чуффеттино загреб рукой всю чечевицу и собирался засунуть ее в рот, когда Джино неожиданно ударил его по руке, и вся чечевица очутилась на полу.
— Что ты делаешь! Все просыпал! Дурак!! — воскликнул с раздражением Джино.
— Что?!? Это ты мне?!
— Конечно, — тебе. Дурак и разиня!
— А! В таком случае — подожди же.
Мальчишки схватились и начали угощать друг друга тумаками и пинками. После десятиминутного сражения приятели разошлись: Чуффеттино — с распухшим носом и подбитым глазом, а Джино — с расцарапанным ухом и бровью, похожей на пестрый фонарь. Сведя таким образом счеты и не оставшись друг перед другом в долгу, им ничего больше не оставалось, как помириться, что они, ни минуты не задумываясь, и сделали. Подав друг другу руку, они обнялись, поцеловались и поклялись никогда больше не ссориться.
— В конце концов ты, пожалуй, был прав, — сказал Чуффеттино, приближаясь к тарелке, в которой был картофель. — Жаркое, правда, было немножко пересолено… Надо теперь посмотреть…
— Верно! Мне как раз то же самое пришло сейчас в голову: нужно попробовать картофель!..
— Да… Только, что мы будем делать, если дядюшке Теодору ничего не останется на ужин?
— Скажешь, что без него заходила его жена и что она решила ужина сегодня не готовить.
— Нет, это — нельзя: он узнает… Лучше приготовим ему что-нибудь потом сами.
— Отлично! У меня как раз явилась сейчас блестящая мысль… Твоему хозяину мы сейчас зажарим кошку.
— Кошку?
— Ну, конечно. Мясо кошки, как две капли воды, похоже на мясо зайца. Я это отлично знаю потому, что мой отец всегда подает своим посетителям жареных кошек, говоря, что «вот вам заяц, которого я накануне сам застрелил на охоте».
