Администрация, поддерживавшая умеренное «Общество» против неоднократно устраивавшего забастовки «Собрания», встала на сторону Тетявкина. В ответ заводское отделение «Собрания» 3 января 1905 года объявило забастовку. К путиловцам стали присоединяться и другие предприятия, где были сильны позиции «Собрания». В считаные дни количество бастующих выросло с 12 до 150 тысяч. Кроме увольнения Тетявкина бастующие стали выдвигать экономические требования (введение 8-часового рабочего дня, установление минимума заработной платы, отмену сверхурочных работ, введение государственного страхования и др.). Попытки духовного лидера «Собрания», настоятеля церкви Святого Благоверного князя Михаила Черниговского при Санкт-Петербургской городской пересыльной тюрьме Георгия Гапона, добиться компромисса с администрацией не увенчались успехом. Министр финансов Владимир Коковцев, к которому обратились рабочие, осудил их действия. Гапон решил обратиться непосредственно к царю, и 7 января на свет появилась собственноручно написанная им петиция:
«Государь!
Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга, разных сословий, наши жены, дети и беспомощные старцы родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты.
Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.
Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.
И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немногого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука.
Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали. Нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон. Незаконными также оказались наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до 8 в день; устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов; увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы; лечить нас внимательно и без оскорблений; устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.
