«Однако в Смоленске все же остался один священник — протоиерей Тимофей Глебов, продолжавший совершать богослужения в Успенском соборе и Спасо-Окопной церкви. В своем рапорте от 30 апреля 1945 г. на имя уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Смоленской области Митина он подробно описал ситуацию, которая была во время отступления германской армии и освобождения Смоленска. В нем протоиерей Тимофей сообщает, что эвакуация духовенства вместе с другими гражданами производилась немцами 19 сентября 1943 г. Он же, не желая покидать Смоленск, остался в нем и охранял Успенский собор от разграбления, которое предпринималось два раза, а также следил за целостностью областного архива, находящегося рядом. В его присутствии после освобождения Смоленска 25 сентября Успенский собор посетили генерал Бурденко и Жуков, последний во время служения протоиереем Тимофеем молебна апостолу Иоанну Богослову. 29—30 сентября протоиерей Глебов вместе с солдатами Красной Армии ходил по домам граждан, живших близ собора, и собирал похищенные 27 сентября мебель и вещи из архиерейской квартиры. Также протоиерей Тимофей Глебов присутствовал при работе четырех военных комиссий по отыскиванию заложенных немцами мин в Успенском соборе и областном архиве»>{8}.
Сразу бросается в глаза, что автор документа не подтверждает присутствие Жукова в храме, а лишь упоминает, что о его визите во время молебна Святому Иоанну Богослову (то есть вечером 25 сентября) упоминает протоиерей Глебов. Мог ли иметь место этот визит в реальности? Нет, поскольку в тот день Георгий Константинович находился совсем в другом месте.
«Являясь заместителем Верховного Главнокомандующего, он принимал самое активное участие в стратегическом планировании действий наших войск, работая как в Ставке ВГК (25—27 августа, 24—29 сентября и 4—12 декабря 1943 г.), так и в войсках»>{9}.
Кроме того, Жуков никак не мог стоять на молебне после освобождения Смоленска, потому что он его не освобождал. Смоленск освободили 25 сентября 1943 года войска Западного фронта под командованием генерала армии Василия Соколовского. В это время Жуков, как отмечено выше, координировал наступление Воронежского и Степного фронтов, продвигавшихся к Днепру через Восточную Украину.
Можно предположить, что Смоленск в тот день посетил однофамилец и бывший сослуживец маршала генерал-майор Аверкий Жуков. В 1934-1937 гг., когда Георгий Константинович командовал 4-й кавалерийской дивизией, Аверкий Кириллович возглавлял в ней автобронетанковую службу, а во время Смоленской операции возглавлял службу горюче-смазочных материалов Калининского фронта. Войска этого фронта вместе с Западным фронтом участвовали в Смоленской операции, а батюшка, увидев генерала, к которому свита обращается «товарищ Жуков», вряд ли понимал, о каком именно военачальнике идет речь, да и забыть мог что-то — рапорт его составлен через полтора с лишним года после освобождения Смоленска.
