Наконец кончились палаты, и Лиза увидела справа дверь без номера.
— Вы куда, девушка? — вдруг услышала она, уже открыв эту дверь.
Лиза тут же поняла, что ошиблась — попала в палату. Она увидела широкую склифовскую кровать, окруженную капельницами и приборами; кто-то лежал на кровати, накрытый по пояс одеялом; женщина сидела рядом на стуле, держа на коленях книгу.
— Извините, — сказала Лиза. — Я думала, это уже выход…
Человек, окликнувший ее у двери, тут же взял ее за руку.
— Выход дальше, — сказал он. — Здесь больной, разве непонятно? Давайте-ка я вас провожу.
Лиза посмотрела на своего неожиданного провожатого. Перед ней стоял высокий широкоплечий мужчина на вид лет сорока. Волосы у него были совсем светлые, как будто выгоревшие, но даже на этом фоне сразу бросалась в глаза широкая седая прядь; черты лица крупные, точно вырубленные, светлые глаза внимательно прищурены. Лизе не очень нравилась внешность такого типа — грубоватая, хотя и мужественная. А сейчас ей и вовсе было не до того.
— Спасибо, я найду, — сказала она. — Извините, что помешала.
Она уже подошла к выходу на лестницу, когда вдруг услышала женский голос.
— Девушка, девушка, постойте!
Из палаты, в которую Лиза только что вошла по ошибке, выглянула та самая женщина, что сидела у постели больного.
— Девушка, можно вас на минуточку? — позвала она.
— Ты чего, Юля? — Лизин провожатый обернулся к женщине.
— Пусть она зайдет, Сережа, — потребовала та.
Лиза вернулась обратно к двери, женщина тут же схватила ее за руку и втащила в палату.
— Девушка, вы здесь работаете? — торопливо спросила она.
Несмотря на погруженность в свои мысли, Лиза едва не ахнула — перед ней стояла настоящая красавица! Высокая, длинноногая, такая стройная, что даже не верилось — неужели обыкновенная женщина, которая запросто останавливает тебя чуть ли не на улице, может быть так изумительно сложена? У нее были светло-каштановые волосы с рыжинкой, небрежно сколотые на затылке, с выбивающимися отовсюду прядями и завитками. Но Лизу трудно было обмануть этим мнимым беспорядком в прическе: она прекрасно помнила, что говорил когда-то Неретинский, хозяин салона «Царица Мэб», о продуманной небрежности!
И лицо у красавицы было такое ухоженное, и большие золотисто-карие глаза подведены так умело, что это было почти незаметно, и пахло от нее нежным «Пуазоном» — Лиза знала эти духи еще с Германии, Пауль однажды подарил ей флакончик, а здесь они появились сравнительно недавно. Не бывает всего этого, если женщина не думает о своей внешности!
