Я всё надеюсь, что с течением веков речевые функции у женщин мало-помалу атрофируются и она наконец станет идеальной. А пока приходится слушать. Напиши, как ты поступаешь в подобных случаях? Может бьёшь в морду? С тебя станется. А ведь это не выход. Вернее, выход, но неэстетично.
Последняя моя любовница — одна похожая на мешок урюка таджичка. Она была толста, страстна и щегольски усата.
И главное достоинство — она почти не говорила по-русски и от этого казалось такой одухотворённый. Я блаженствовал, пел какие-то песни и, далеко засунув палец, щекотал ей пупок. Но потом о наших пылких встречах узнал её жених, жених-ветеран уже с десятилетним стажем и мне пришлось с ней расстаться, чтобы не омрачать их светлую любовь своими похоронами.
Я знаю, что твоё хобби — безуспешное соблазнение молоденьких девок. Мой тебе горячий совет — остепенись! Вспомни, что тебе уже за 40 (все, кроме тебя это помнят) и переключайся-ка ты, братец, на нацменьшинства. Они неприхотливы, не испорчены сытостью, наивны и, главное, доступны, потому что ты, белобрысый мой, для них тоже экзотика. Конечно, я понимаю, насекомые, не знавшие дезодоранта подмышки, кудлатые лобки и всё такое, но уверяю тебя, попробовать стоит. Что-то настоящее и простое, без этой европейской лживости и приторного лицемерия. Более гигиенично для души.
Так что сейчас я живу безлошадным. Жизнь моя одинока и оттого спокойна. А что может быть лучше покоя! Бывает я по неделе не вижу ни одного человека. Но, конечно, иногда приходится надевать очки и кого-то видеть. Ведь некоторые отсталые представители рода человеческого ко мне всё же заходят. И всё что-то просят и всё что-то «дай». Обычно деньги в долг, то есть без возврата. Пользуются моей глупостью, называя её добротой. Кроме денег от меня людям абсолютно ничего не нужно. Абсолютно. И это немного успокаивает. Вот и ты, братец, в своём невразумительном письме тоже нахально просишь каких-то денег. Хотя не вернул мне три прежних долга и из-за этого чувствуешь себя обиженным на меня. Так что шиш с маслом, дорогой друг! Не обессудь. Мне надоело быть хорошим парнем, буду теперь жестоковыйным и плохим.
И на этой минорной ноте позволь мне закончить своё письмецо и откланяться. Преодолевая брезгливость, всё же целую тебя и того же желаю тебе, но только с женщинами. А пьяным ко мне больше не приходи.
Твой — мой — их друг Ваня.
II
Здравствуй, Маруся!
Как дела? Как твоё суициидально-бодрое настроение? Как проходит твоя жизнь? Быстро? Только ни слова о муже. Этом пингвине, который окромя рыбной ловли на динамит не имеет ощутимых интересов. И как ты могла променять меня, истового интеллигента на этого обитателя костюма, пропахшего водкой и рыбьей слизью? Как? Или на простынях что-то особенное? Не верю. Ты вспомни мою лютость и моложавость в этих делах. Вспомнила? Как говорится, мал да удал. Ведь размер, как пишут врачи, не имеет решающего значения. Правда, пишут врачи только мужского пола, но тем не менее.
