Я плохо переношу боль. Низкий болевой порог, знаете. Где-то в области отрицательных значений. Всем хорошо, а мне почему — то больно. А может причина — полнейшее отсутствие мужественности. Не знаю. А тут у меня от прожитых лет начали портиться и разрушаться зубы и их нужно было как — то лечить и реставрировать, а то улыбка уже стала неприличной и вызывала у людей оторопь и грусть.
Ходил я к стоматологу Паше — молодому симпатичному специалисту. Парень он в целом был очень неплохой, если не принимать во внимание профессию. Мы с ним даже слегка подружились и часто болтали о том, о сём. Но ремесло незримо разрушало его личность.
— A-а, пришёл, — говорил он на правах друга и потирал руки — Ну садись, садись — продолжал он таким тоном, как будто приглашал за праздничный стол.
Я сердечным содроганием усаживался в кресло и мысленно прощался со своей глупой жизнью. Везучие умирают под ножом хирурга, а я умру под сверлом дантиста.
— В туалет сходил? — с суровостью спрашивал Паша — он всё боялся, что я обоссу ему зубоврачебное кресло.
— Сходил. И по маленькому и по большому. — уныло докладывал я.
— Завещание написал? — уже в шутку продолжал он — Сейчас мы из тебя Павку Корчагина будем лепить. Будем тебя учить разговаривать по — китайски. Ну клади голову.
Я клал свою пропащую голову на приспособление на спинке кресла — слегка модернизированную плаху.
Паша начинал бренчать своими орудиями пыток, наконец выбирал самого зловещего вида инструмент и вертел им перед моим взопревшим носом.
— Сейчас я тебя кончать буду. — предвкушая, говорил он — Вот этой штучкой. Как засуну глубоко— глубоко.
Ему нравилось пугать меня и забавляться моим страхом. Чтобы не огорчать человека, я делал вид, что верил. Вернее наоборот. Я ему безусловно верил, но делал вид, что принимаю его слова за мягкий юмор.
Он начинал что-то сверлить во мне. Мои мозги дребезжали. Потом с надеждой спрашивал:
— Ну как, больно?
— Пока нет, — говорил я.
— Да? — удивлялся он и удваивал усилия.
Наконец становилось больно. Я начинал покрикивать. У Паши улучшалось настроение и он вполголоса напевал песню про какую-то Кончиту.
— Да, плохие у тебя зубы — иногда сообщал он мне.
— Отчего же они плохие? — спрашивал я.
— Не ухаживаешь. Не чистишь.
— Не, я каждый день зубы чищу — обижался я.
— Люди чище жопу вытирают, чем ты зубы чистишь, — неодобрительно говорил Паша и приказывал — Клади голову.
