Да, наряд был уместен как за проповеднической кафедрой, так и на шахматном поле.
Сопровождаемый свитой из духовных лиц, архиепископ старческим шагом направился к часовне, где его ждала изящная закрытая повозка, достойная своего высокопоставленного седока. На сбруе впряженных в нее лошадей виднелись отличительные знаки архиепископа. Он неуклюже забрался внутрь, и один из священников затворил за ним резную дверь. «Он поедет один, — догадалась я, — остальные духовные лица последуют за ним в более скромных экипажах, а монахи пойдут пешком».
— Наконец-то все закончилось. Ну а теперь мы посмотрим, кто вернется к месту упокоения графа, — тихо проговорил учитель, когда все разошлись и мы остались в компании с поющими жаворонками и мертвецами.
Он приподнялся, взял пустой мешок, где раньше лежало подслушивающее устройство, и аккуратно сложил его вчетверо. Затем Леонардо вновь улегся на землю и подложил мешковину, как подушку, под голову. Его рыжеватые волосы рассыпались по лицу.
— Следи в оба, Дино, — велел он, закрывая глаза и скрещивая руки на груди, — и разбуди меня, если кто вернется к гробнице.
И несколько мгновений спустя к жаворонкам, оживлявшим своим пением пустое кладбище, присоединился и его тихий храп.
Я подавила ухмылку и спросила себя, не в этом ли причина того, что учитель довольствовался всего несколькими часами сна ночью. Другие ученики и я давно заметили, что он несколько раз в день отлучается из мастерской на час или более. Быть может, некоторые из его отлучек связаны не с работой, а с необходимостью вздремнуть.
Я вдруг поймала себя на том, что зеваю, размышляя о том, как было бы здорово соснуть здесь, под лучами садящегося солнца, несколько минут. Но мне бы не хотелось дремать в таком месте после наступления темноты, сказала я себе, и эта тревожная мысль избавила меня от минутной слабости. Кроме того, учитель дал мне поручение, а мне бы не хотелось подводить его.
Я оперлась на локти и устремила свой взор на кладбищенские ворота, высматривая, не покажется ли кто из часовни. Почему учитель был так уверен, что кто-то вернется сюда, понять я не могла, однако знала, что интуиция обычно не подводила его.
Когда по прошествии нескольких минут никто не вернулся к склепу, я стала испытывать растущее беспокойство. Если бы мне не велели наблюдать, я бы достала записную книжку, которую всегда носила при себе, и записала бы в нее все самое интересное, что произошло за день. Что ж, придется подождать до вечера, когда мое дежурство закончится. Теперь же мне только остается тешиться воспоминаниями.
