Впрочем, сейчас меня интересовали не предпочтения Леонардо в еде.
— Вам известен убийца? — изумленно прошептала я. — Скажите, учитель, кто же это?
— Я скажу, но тогда лишь, когда у меня будет больше доказательств. Ты не волнуйся. Он еще не осознает, что теперь не охотник он уже, а добыча. И пока он считает себя в безопасности, нам нечего бояться его.
Судя по голосу, его мысли были чем-то заняты, и я заметила, что он задумчиво смотрит на фрески за спиной герцога. Нож по-прежнему торчал в стене, и я подозреваю, что сейчас он горевал не столько по графу, сколько по испорченному произведению искусства. Леонардо вздохнул:
— Дино, мальчик мой, ты потрудился сегодня на славу. Можешь теперь вернуться в свою постель. Мы поговорим о том, что мне удалось выяснить, утром.
— Как вам угодно.
Желая скрыть разочарование, я быстро поклонилась и с кувшином в руке покинула зал. Хоть я и понимала, что, выдвигая подобное обвинение, ему следует соблюдать осторожность, я надеялась, что учитель больше будет доверять мне. Успокаивая себя, я говорила, что здесь роль сыграло не столько наше различие в положении, сколько то, что такому гениальному человеку, как Леонардо, нелегко делится своими мыслями с простыми смертными. У меня не было ни малейших сомнений в том, что, попроси его Моро назвать имя убийцы, он был бы также скрытен и с герцогом.
Подойдя к входу, ведущему в коридор, я остановилась и убедилась в том, что два недавних моих недруга не поджидают меня там. Даже если они не причастны к смерти графа, они, судя по всему, замешаны в каком-то гнусном деле, о котором мне было бы лучше не знать. Случись мне случайно повстречать их, они могли бы приступить к исполнению своих невразумительных угроз. И хотя я росла в окружении братьев и поэтому приобрела кое-какие познания о том, как себя защитить, я сознавала, что мне не справиться с ними.
В коридоре было полно разносчиков, но тех двух нигде не было. Возможно, после нечаянной встречи со мной они решили не появляться здесь. Стараясь не привлекать к себе ненужного внимания, я отнесла пустой кувшин к трем поставленным друг на друга у входа винным бочкам, доставленным из погреба для увеселения пирующих. Спрятавшись за этой деревянной пирамидой, я избавилась от наряда разносчика и выскользнула через дверь во двор.
Скрытая мглой, освещаемая лишь светом звезд, вдыхая прохладный ночной воздух, я почувствовала, что сбросила с себя не только сине-белый жакет. Здесь, в темноте, я могла свободно вздохнуть, не опасаясь, что кто-то узнает о том, что я переодевалась разносчиком, либо, еще хуже, о том, что под костюмом подмастерья прячется женщина. Не боясь, что меня позовут обратно. И хотя убийство графа по-прежнему тяготило меня, в конце концов, раскрытие преступления поручили учителю, не мне.
