При взрыве образуется больше трехсот осколков. Да и систему инициализации изменили. Теперь достаточно дернуть кольцо, и сразу загорается фитиль. Так гораздо удобней. Делаем опытную партию и ещё раз проводим испытания. Хорошее получилось оружие. Единоличным решением присвоил бойцам звание «мастер-оружейник», с чем и поздравил, не сходя с места. Так что один пункт программы развития ВПК можно было считать выполненным.
Новые чертежи корпуса гранаты и всех остальных деталей набросали тут же, не сходя с места, с корпусом пошёл сам к Могуте, со всеми остальными деталями отправил Мышонка к мастерам.
Могута уже приступил к сборке станка. Детали были готовы почти все, теперь предстояло всё это собрать и обеспечить нужную точность. Оторвал мастера от работы, пригласил литейщика, Гойко, передал ему чертежи новой гранаты и велел готовить формы для отливки, сначала десяток для опытной партии, потом готовиться к выпуску в таком виде. Он проникся и хотел убежать, но я его затормозил, и мы все вместе с Могутой пошли смотреть мои формы.
Они уже высохли, и Гойко получил указание отлить шестерёнку и рейку для станка, а также трубки для ствола. Убедившись, что мастер проникся целями и задачами, отправили его творить. А сам с деревянным макетом ствола и ложей вместе Могутой стали смотреть, как сделать гранатомет и саму гранату для стрельбы из него. Ради этого мастер даже отвлёкся от сборки станка, тем более, что там пока занимались подгонкой деталей, с этим справлялись подмастерья под руководством Молчуна.
В общем, занимались мы с ним этим три дня. Рисовали, делали деревянные детали, собирали макеты из дерева, но в конце концов, сами поняли, что нам надо сделать. Радовало одно — мы получили не одно, а три оружия. Сам гранатомет, гранату для стрельбы из него и гладкоствольное ружьё. Могута пока не представлял, что это всё значит, но глядя на мою довольную морду, не скрывал и своего удовольствия.
Те детали, которые можно было сделать литьём, отдали Гойко, остальные должен был сделать Молчун. Разместив все заказы, взялись за доводку и окончательную сборку станка. Описывать всю эту работу не буду, достаточно сказать, что десять дней мы занимались подпиливанием, шлифовкой, балансировкой, рихтовкой, отжигом, закалкой и всем прочим, чтобы обеспечить более-менее приемлемое качество работы нашего творения. Нельзя сказать, что нам удалось сделать что-то выдающееся, получившийся станок при самой богатой фантазии трудно было сравнивать с обычным оборудованием подобного типа нашего времени. Но он позволял вести нужную нам обработку и при этом обеспечивал погрешность около десятки.
