— Педро Уайта — это я.
— Ваш двоюродный брат прислал вам письмо, — пробормотал я, показывая на бумагу, которую положил на стол.
— Мой брат Андрес?
— Да.
— Как он там живет? Все вкалывает у своих печей?
— Да.
— А ты зачем приехал?
— Устроиться тут на работу.
— Здесь скорей сдохнешь, чем найдешь работу. На сортировку ребятишек уже не принимают, они не справляются, особенно нынче, в эти проклятые холода.
— Я постараюсь справиться, дон Педро, мне очень нужна работа.
— Ну, раз нужна, сходи сегодня вечером к подрядчику и попроси.
Пока мы разговаривали, лохматый проснулся и спросил:
— Дождь идет?
— Нет, — ответил Педро.
Лохматый встал, подошел к очагу, над которым висели на проволоке комбинезон и парусиновая куртка, и, ощупав их, зло буркнул:
— Черт побери! Еще не высохли.
— Надень парадный костюм, — съязвил Педро.
Лохматый ничего не ответил и, натягивая на себя сырую робу, продолжал ворчать:
— Надо ж, такая напасть, сапоги хоть выжимай!
Вечером дон Педро отвел меня к подрядчику. К нам вышел толстый индеец с приплюснутым носом и раскосыми глазками. Одет он был как гринго[15]: кожаная куртка, бриджи, высокие сапоги. Следя за рабочими, сортировавшими руду, он ходил похлопывая себя по голенищам длинным тонким хлыстом. Рудный склад, где трудились в основном женщины и дети, находился недалеко от шахты. Горняки вручную пригоняли сюда полные вагонетки. Поборов в себе страх, я подошел к грозному подрядчику и тихо сказал:
— Примите меня, пожалуйста, на работу, сеньор.
Не ответив ни слова, он оглядел меня с ног до головы и пошел дальше. Сердце у меня упало. Но вот он снова подошел ко мне, внимательно и испытующе посмотрел и крикнул кому-то:
— Хуанчо-о-о… А ну, проверь этого… — и зашагал дальше.
Паренек лет пятнадцати медленно подошел ко мне:
— Ты уже работал на сортировке?
— Нет, я в первый раз.
— Ну тогда гляди. Вот эти зеленые куски кидай в эту кучу, а эти — в другую. Если попадутся очень большие, разбивай молотком. Поворачивайся побыстрее.
Обрадованный тем, что так быстро отыскал работу, да еще вроде бы и не такую уж трудную, я с жаром принялся за дело. «Как все просто и легко! — подумалось мне. — Вот, оказывается, почему столько крестьянских ребят уходит на шахты».
Я работал с лихорадочной быстротой и остановился, только когда услышал вой сирены, долетевший из долины. Ко мне подошел подрядчик. Носком сапога он зачем-то отшвырнул в сторону кусок руды из отобранной мною кучи. И, словно не замечая меня, отрывисто спросил парня, которому поручил меня «проверять»:
