— Не скажешь, братец, где тут Егорий Лелюхин? — спросил его Маликульмульк.
— На дворе, у конюшни, с Елизаром ругается. Елизар — тот кривой, а Лелюхин — бритый, — объяснил мужик.
Маликульмульк насилу пробрался через разрытый снег к воротам и оказался во дворе. Там сказали, что Лелюхин только что был и доподлинно ругался самым страшным образом, но пошел огородами к другому постоялому двору вместе со своим приказчиком Савелием. «Огородами» — это было чересчур громко сказано, овощей на острове не выращивали, скорее уж купец побежал задворками. Маликульмульку указали направление, и он отправился следом.
Другой постоялый двор принадлежал то ли немцу, то ли латышу, Маликульмульков вопрос плохо поняли, и он вошел в само помещение — обычное большое помещение придорожной корчмы. Оно также было на сваях, верхний этаж — склад, нижний — для посетителей, что вполне разумно — кто ж поедет на Клюверсхольм обедать в наводнение? Если его и зальет — никто и ничто не пострадает.
Маликульмульк, войдя, оглядел оба длинных стола — нет, никого бритого не было. А вот у печи сидел человек, кутаясь в армяк, — никак, видно, не мог отогреться с дороги. И человек этот, глянув исподлобья на Маликульмулька, встал и чуть ли не бегом кинулся прочь, на задний двор.
Его лицо было знакомым… бритое лицо, кстати… женщина?..
Не веря глазам своим, Маликульмульк кинулся в погоню. Он выскочил на задний двор, чуть не шлепнулся в грязный снег, пробежал мимо хлева, увидел открытую калитку…
Она исчезла. Она узнала его и не пожелала даже словом перемолвиться, проклятая гордячка!
Но она вернулась!
Совсем запутавшись среди заборов и плетней, Маликульмульк насилу выбрался к большому лелюхинскому дому и в первой же лавке спросил сидельца, куда пошла княгиня Голицына. Сиделец сказал искать наверху.
— Ты что, Иван Андреич? — спросила княгиня. — Торопить меня вздумал?
— Ваше сиятельство, я только что видел Анну Дивову!
Глава вторая
Еще один секрет рижского бальзама
С Егорием Лелюхиным Маликульмульк встретился уже вечером. После суматошного дня вести разговор о важном деле было трудновато.
Характер Варвары Васильевны был ему давно известен. Следовало бы промолчать, а потом, уже в замке, осторожненько сказать:
— Вместе с обозом пришла женщина, с лица — Анна Дивова, да и только. Бывает же такое удивительное сходство…
Княгиня велела бы наутро узнать про женщину, тем бы и кончилось. Каким дураком надо быть, чтобы врываться в лавку с воплями? И волнение-то было самое дурацкое. Ну, пропала Анна Дивова, ну, нашлась Анна Дивова, какое до нее дело философу и канцелярскому начальнику?
