Негромко бухнула входная дверь, в комнату вскочил Веслав, теплые руки волхва заботливо ухватили бьющегося в истерике венеда.
– Ну, будет-будет. Это всего лишь сон.
Йошт прекратил кричать, ошалело бегающие глаза остановились на лице старца. Тот продолжил:
– Это сон – не более. Ты смотри на меня, и твое дыхание станет спокойным, а страх уйдет.
Венед послушно кивнул и неотрывно смотрит в глаза Веславу. Старец довольно улыбнулся.
– Как у нас говорят: куда ночь – туда и сон.
Веслав заговорщицки подмигнул и скрылся в проеме соседней комнатушки, оттуда донесся шорох, едва слышно скрипнули половицы.
Опять приснилась галиматья какая-то, молнией пронеслось в полусонной голове Йошта. То баба с крылами, как у орла, то теперь эти паршивые степняки. О боги! Жуткий какой-то гунн был. Эх, надо бы действительно все рассказать Веславу, а то как-то не по себе…
По телу перепуганного карпенца вдруг пробежало тепло. Враз стало уютно и спокойно. Йошт выдохнул:
– Уф и почудилось…
Он огляделся. В избе темно, однако в оконце начинает светлеть.
– Уже… уже утро?
– Почти. Всякая гадость всегда под утро снится.
Веслав привстал, льняная рубаха блеснула серебряными нитями.
– Ну лады, что все в порядке. А я тут кое-куда сходить собрался, не составишь компанию? Будет интересно, обещаю!
– Но я хотел еще…
– Что ж, ну и ладно. В другой раз значится.
Веслав поднялся и беззвучным шагом направился из комнаты. Когда уже переступил порог, посоветовал:
– А ты сил набирайся. Быть может, тебе они вскоре ой как понадобятся.
Йошт с ужасом подумал, что останется опять один в жуткой темноте. Вмиг из угла потянулись скрюченные руки того самого степняка. Венед тут же вскочил с кровати и сбивчиво произнес уже почти скрывшемуся в черном проеме двери:
– Нет! Я хотел сказать… Конечно, пойдем, дядя Веслав. А куда?
– Узнаешь. Только для начала приведи себя в порядок. А то видок у тебя… ну сам понимаешь.
Йошт спешно пошел к колодцу, помылся как следует, вода холодная бодрит тело, как будто приливает новые силы. Он довольно фыркал. Когда закончил, подошел к волхву, тот протягивает ему сверток.
– На-ка, Йошт, примерь.
– Что это?
– Рубаха, новая, твоя уже поди вся в негодность превратилась – негоже гостю волхва Веслава ходить в лохмотьях.
Йошт развернул материю, растянул рот в довольной улыбке. В его руках настоящая льняная рубаха, совсем новая, на ощупь мягкая, как молодая овечья шерстка. У самого сердца огненным пламенем горит красное солнце, под ними две человеческие фигурки и огромный ящер.
