— Откуда здесь электричество? — спросила у Алехо.
— В море неподалеку от берега стоит современный ветряк. А еще на берегу есть линия из пяти небольших, старинных. Насколько мне известно, их давно не использовали, но поддерживали в рабочем состоянии как раз на такой случай. Если новый исчезнет, я запущу маленькие. Их вполне хватит, чтобы обеспечивать хозяйство.
— А вдруг завтра утром исчезнет все, включая крышу над головой?
— Не думаю.
— Что же это, райский дом? Вместо райского сада? Или что тут у вас было изначально, до грехопадения?
— Лес.
— И людей из него в конце концов попросили? Скорее всего, не очень вежливо.
— Да, выгнали, но нам не обязательно повторять их ошибки. Тебе не следует ловить рыбу в запретном пруду. А мне не нужно ее есть, как бы соблазнительно не пахла уха, — усмехнулся. — Море рядом, я там такого поймаю!
Море действительно оказалось рядом, минутах в двадцати ходьбы. Берег был высокий, обрывистый, в одном месте вдавался в воду вытянутым треугольником мыса, его оконечность терялась в волнах острой гребенкой голых скал. Пять невысоких серых ветряков антикварного вида стояли в ряд метрах в ста от края обрыва. На мелководье возвышалась мощная белая колонна современной ветряной турбины. Она не исчезла ни следующим утром, ни через неделю.
На месте оставалось все, что мы нашли по приезде, в том числе лодки и причал, который располагался в небольшой закрытой бухте к югу от скалистого участка побережья. Там берег понижался и превращался в пляж со светло-оранжевым песком.
Кое-что все же изменилось. Алехо поведал, что раньше в хозяйстве имелось большое помещение современной постройки с соответствующим оборудованием для молочных коров, но уже на подъезде к дому на его месте обнаружился зеленый луг. Не увидели мы и жилого корпуса, построенного после смерти Родригеса. В нем разместились члены общины, когда в доме пророка решено было сделать что-то вроде музея. Расположенные в обширных подвалах особняка кладовые уцелели, возможно, потому что были старинными, хотя и оборудованными холодильными установками. Там хранились запасы сыров, копченостей и вин здешнего производства, равно как и множество других продуктов. Ни голод, ни скудный рацион нам определенно не грозили.
Не грозил нам (вернее, мне) и информационный голод. Все книги, что стояли на полках в гостиной и немаленьком кабинете не утратили ни буковки, возможно, потому что были изданы до эпохи Разделения. Среди них преобладала специальная литература, которая наверняка пригодится в будущем (а справочники по съедобным и лекарственным растениям — уже сейчас), но имелись и художественные произведения, и альбомы по искусству, и детские книжки.
