Поэтому Юань Тин-фа прервал жену:
— Зря ругаешь все начальство без разбора!
4
Юань Тин-фа впервые попал на металлургический завод при японцах. Он стал разнорабочим в мартеновском цехе: подметал пол, собирал разбросанные инструменты, носил чай. Сталь плавили в то время японские рабочие, китайцев к этому делу не допускали. Но Юань Тин-фа начал тайком присматриваться к японским мастерам, стал изучать их приемы работы. Японцы обычно, беря пробу металла, выливали ее в маленькую формочку, охлаждали водой, разбивали ударом молотка и по разлому устанавливали количество углерода в стали. Использованные куски металла они выбрасывали, а количество углерода записывали в специальный журнал.
Юань Тин-фа тайком подбирал выброшенные куски и украдкой смотрел в этот журнал. Как-то один из японцев заметил, что Юань Тин-фа поднял выброшенный кусок металла и рассматривает его.
— Ты разве понимаешь что-нибудь в этом? — презрительно спросил он.
Юань Тин-фа уже хотел было сказать, что ничего не понимает, но увидел в глазах японца презрение: «Где уж тебе, безмозглой свинье, разбираться в таких вещах!» — говорил его взгляд. И Юань Тин-фа холодно ответил:
— Кое-что понимаю!
— Вот как! — изумился японец и, не поверив ему, с презрением спросил: — Сколько? Углерода здесь сколько?
— Сорок две сотых процента! — не медля ни секунды, ответил Юань Тин-фа.
Японец взглянул на кусок металла и изменился в лице. Он обвел глазами окруживших их японских рабочих и воскликнул:
— Он слишком много понимает!
Японцы смотрели на Юань Тин-фа, как на врага. Затем разошлись, покачивая головами.
Когда на следующий день Юань Тин-фа явился на работу, ему сообщили, что его перевели разнорабочим в столовую. С досады он не находил слов, но что можно было поделать, когда всем управляли японцы? И он мыл посуду, убирал столы, выносил отбросы, только иногда со злости нарочно ронял тарелку.
Снова попал он в мартеновский цех только в 1945 году, после капитуляции Японии, Он вошел в цех и остановился в изумлении: здесь было тихо, словно в затерянной в горах кумирне. В мартенах не горел огонь, повсюду валялись обломки кирпича, перевернутые вагонетки, руда.
Гоминдановцы пустили, наконец, два мартена, и Юань Тин-фа стал бригадиром. «Теперь-то, — думал он, — я потружусь для родины». Откуда он мог знать, что все останется по-прежнему и гоминдановцы окажутся ничуть не лучше японцев? К тому же заработанные деньги все время падали в цене: стоило полежать им день-два дома, и уже за «их ничего нельзя было купить. Опять настали тяжелые дни.
