Для Джека жизнь сразу стала адом. Сводные братья, копии отца, недоброжелательно встретили его появление. Свен младший, интересовавшийся исключительно охотой и девушками, называл его неженкой, потому что он не любил убивать, и извращенцем, так как он не ходил на свидания. Гарольд находил бесчисленные способы мучить его, какие может только применить младший к старшему, который не в состоянии пустить в ход кулаки.
Став еще более отчужденным, Джек терпел. Я удивлялся ему.
Осенью 1950 года родилась Ингеборг. Биркелунд назвал ее в честь своей тетки: его мать звали Ольгой. Он выразил разочарование тем, что родилась девочка, но тем не менее устроил большую и шумную пирушку, на которой много раз под всеобщий хохот заявлял, что намерен завести сына, как только позволит доктор.
Доктор и его жена были приглашены, но отказались, сославшись на предварительные договоренности. Поэтому я сам не видел, а только слышал, что Джек сбежал с пирушки и Биркелунд негодовал по этому поводу. Много спустя Джек говорил мне:
— Он загнал меня в угол в амбаре, когда ушел последний гость из тех, что не уснули на полу, и заявил, что выколотит из меня дерьмо. Я ответил, что если он попробует, я его убью. Я говорил серьезно. Он это понял и с рычанием ушел. С этого момента мы разговаривали друг с другом, только когда этого нельзя было избежать. Я выполнял свою долю домашней работы, участвовал в уборке урожая, а после обеда уходил в свою комнату. Или в другие места.
Равновесие продержалось до начала декабря. Неважно, что его нарушило — что-то обязательно должно было нарушить, — но дело было в том, что Элеонор спросила Джека, решил ли он, в каком колледже хочет учиться, а Биркелунд закричал:
— Он может убираться отсюда и служить своей стране, как я. Пусть послужит солдатом, если его не выгонят.
Последовала ссора, после которой Элеонор в слезах отправилась в спальню.
На следующий день Джека в доме не оказалось.
Он вернулся в конце января, ни слова не сказал о том, где был и что делал, и заявил, что уйдет навсегда, если отчим выполнит свою угрозу и обратится в полицию, в отдел малолетних преступников. Я уверен, что он вышел из этого спора победителем, и с тех пор его оставляли в покое. Но его поведение и внешность изменились поразительно.
Снова в доме воцарилось шаткое равновесие. Но шесть недель спустя, в воскресенье, когда Джек отправился в свою обычную долгую прогулку после посещения церкви, он забыл закрыть дверь своей комнаты. Маленький Гарольд заметил это, вошел и порылся в столе Джека. Находка, которую он тут же отдал отцу, взорвала жалкие усилия сохранить мир.
