— Остановись! — отчаянно повторил Виктор. — Ты ведь задушишь его!
Однако слова Виктора не возымели действия на гиганта, и, словно издеваясь, он поднял жертву над землей и со всего размаху бросил на стену. Послышался глухой удар, и обмякшее тело «малыша» безжизненно сползло вниз.
Убийца удовлетворенно потер руки. Усмешка не сходила с его губ, он вновь обернулся к Виктору, подмигнув, словно старому знакомому.
Это вывело Виктора из оцепенения, и он бросился искать другой проход во двор. Проплутав между домов, оказался наконец на злополучном месте. Убийцы там уже не было, а у самой стены в неестественной позе неподвижно лежало тело жертвы. У его головы собралась небольшая багровая лужица.
Виктор взял руку мужчины и попытался нащупать пульс, надеясь на почти невозможное, рука была теплой, однако принадлежала мертвецу. Поняв это, Виктор опустил ее на землю.
«Он мертв», — эта мысль породила чувство ущемленности и бессилия перед смертью.
«Он мертв», — с каждым ударом повторяло сердце.
Виктор запрокинул голову к небу, словно ища там врага, и протестующе закричал:
— Не-е-ет!
«Не-е-ет…» — безразлично ответило ему эхо ночных улиц.
Виктор закрыл ладонями лицо и… проснулся.
«Это не должно произойти! — судорожно подумал он, медленно приходя в себя. — Мне необходимо лететь, ехать, бежать в Санкт-Петербург!»
Виктор встал с постели и поднял трубку телефона.
«Пусть мои сны — бред, но я должен съездить в Питер. По крайней мере для того, чтобы раз и навсегда покончить с этой историей», — решил он и, достав из тумбочки потрепанный телефонный справочник Архангельска, набрал номер аэропорта.
Однако аппарат ответил лишь долгими телефонными гудками. Сгорая от нетерпения, Виктор спустился в холл и направился к администраторше.
— Когда отправляются самолеты на Санкт-Петербург? — без предисловий начал он.
— Что? — удивилась полусонная женщина.
— Я хотел бы узнать о расписании рейсов вашего аэропорта, — повторил Виктор, обнаружив, что перед ним знакомая уже администраторша с очками на носу и спицами в руках.
— В двенадцать и восемнадцать, кажется, — небрежно ответила та, широко зевая.
— А сколько сейчас? — спохватился Виктор.
— Двенадцать, — недовольно прошипела администраторша.
Виктор раздосадованно причмокнул.
— Опоздал…
— С утра напился что ли? — презрительно фыркнула администраторша.
— Я не пью, — раздраженно возразил Виктор и, вспомнив о минувшем вечере, поправился: — По крайней мере до такой степени, чтобы потом ничего не помнить.
