— Я не могу бросить моего знаменосца и знамя, — тяжело дыша, выпалил Джонас. — Такого позора я не допущу.
Медик Коасс Ло Турнерик принял Бозарейна у лейтенанта и усадил его за обломком рокрита.
— Как я и думал. Вы вернулись, — произнес Сулибан.
— А зачем ствол? — спросил Джонас, указывая на болт-пистолет в руке комиссара.
— На случай если я ошибался, — комиссар спрятал оружие в кобуру.
— А вы когда-нибудь ошибались?
— Нет. Поэтому я и не расстрелял вас.
Взвод Джонаса двигался в обход, пока не зашел в тыл позиций «Гидр». Валы, защищавшие зенитные установки, сейчас служили защитой атаковавшим гвардейцам. Теперь, высадившись с танка, им не приходилось беспокоиться об огне счетверенных установок. Но зато приходилось беспокоиться о двух огневых точках с тяжелыми болтерами, защищавших укрепление, и о бойницах бастиона наверху. К счастью, защитники крепости, казалось, были сейчас заняты обездвиженным «Закаленным Войной».
Джонас вел своих бойцов от укрытия к укрытию, заходя во фланг позиции. «Праведное Отмщение» отошел немного подальше, скашивая огнем всех приближавшихся мятежников и не позволяя противнику доставить в этот сектор подкрепления, а солдаты на борту «Закаленного Войной» также отвлекали внимание врага от обескровленного взвода Джонаса.
Они укрылись в разбитом бункере, разрушенном огнем мегаболтеров. Стараясь не обращать внимания на кровавое месиво — все, что осталось от прежних обитателей бункера — они внимательно рассматривали позиции батарей «Гидр». Шум боя громче всего грохотал в двух пунктах — вокруг «Закаленного Войной» и у передовых позиций мятежников, сквозь которые они прорвались.
— Похоже, их зажали на плацдарме, — сказал Мич. — Нас бросили на произвол судьбы.
Джонас глянул в смотровую щель бункера, потом в дверь, выходившую на Дворцовую Цитадель.
— Нет, у нас есть шанс. Как только мы уничтожим «Гидры», коммандос высадятся, взорвут лазер, и вся эта война кончится. Мы можем отсиживаться здесь и ждать, как повернется бой, или можем повлиять на его исход прямо сейчас.
Его солдаты, перемазанные грязью и кровью, смотрели на него. Ему не нужно было их согласие, но он все равно ждал его. Они кивнули.
Джонас оставил Бозарейна в бункере с медиком, а последних уцелевших трех солдат из отделения тяжелого оружия расположил на крыше бункера. Остальных пехотинцев разделил на две группы, в каждой по шесть солдат, вторую группу возглавил комиссар. Подождав, пока вторая группа доберется до другого конца траншеи, Джонас приказал гранатометчикам на крыше открыть огонь.
