У каждого — свое | страница 3
Со свадебных саней заорали неприличную частушку про обрюхатевшуюся в девках. И тут агроном, придержав на секунду вожжи и наполовину даже сам не осознавая, что же делает, закричал — отчаянно и исступленно, что есть мочи и срываясь на хрип.
Он страшно, грязно обругал невесту…
Резко тормознули тройки лошадей. Так резко, что парень, одетый в костюм дородной цыганки и еще кто-то с передних саней кувыркнулись в снег. Захлебнулась на высокой ноте трехрядка, с растянутыми мехами полетела в сани…
Лейтенант пытался остановить разом рванувшихся к агроному парней, но успел лишь сшибить с ног гармониста, и тут же упал сам, намертво сцепившись в яростном объятии драки с бородачем-возницей, оравшим лейтенанту: «Уйди!» — вперемешку с руганью; жених грубо волочил за собой плачущую, ухватившуюся за полы его тулупа невесту и тоже через слово матерился; запутавшись в длинной юбке, подвернула ногу «цыганка»; неумело ломал оглоблю из саней трусоватый дружка, а его товарищ первым набегал на агронома; испуганно визжали, съежившись в санях, невестины подруги…
Завернув лошадь, агроном швырнул вожжи врачу, который неловко поймал их. Хлестнув напоследок мокрый от пота конский круп, агроном спрыгнул с саней, сжимая в руке кнут.
— Гони!!!
Объезжая остановившиеся свадебные тройки вдоль дороги, по сугробам, чуть не сцепившись отводами с передними санями, врач еще успел заметить, как агроном, в два движения, сдернул с плеч стеснявшую его куртку и с силой, с оттягом, дважды стеганул нападающих кнутом, а дальше все смешалось в один рычащий, бесформенный клубок дерущихся, каждый за свое.
На секунду стиснув зубы, врач разомкнул их и прикрикнул на тяжело бегущую лошадь, переводя ее с рыси на иноходь. Впереди мучилась жесточайшей человеческой болью ждущая его помощи, истово надеющаяся на нее женщина.
— Но-о! Но-о! — ударял длинным концом вожжей врач лошадь.
Да, умом он сейчас понимал, что «при родах солнце не должно заходить дважды», а значит надо мчаться и мчаться, и только вперед, сквозь ночь, к будущей матери, но в душе так ненавидел себя за это понимание…
Вот и замелькали по сторонам дома соседней деревни, за которой уже был виден и хутор, и по улице прокатился заливистый собачий брех. Припозднившийся прохожий, остановившись, проводил удивленно-любопытным взглядом мчащиеся сани. Еще минуты две — и лошадь сама тяжело остановилась у родного порога.
В прочищенном от снега дворе, у калитки, сосредоточенно дымили отец и младший брат агронома — парень лет восемнадцати, — которые тут же поспешили навстречу долгожданному гостю.