— Про шимпанзе я знаю, — сказал Спарроу. — Вы думаете… — Он поежился.
— Это похоже на расстройство функций коры головного мозга, — объяснял Рэмси. — Но что еще, кроме эмоционального возбуждения, даже потрясения, может заставить быть физически активным?
Спарроу кивнул, соглашаясь.
Рэмси увидел, что поглощение С0>2 вернулось в норму. Он стал массировать левую руку Боннета.
— Лес, с тобой все в порядке. Ты только расслабься. Кризис уже прошел. Все уже нормально… Все нормально…
Боннет непонимающе потряс головой.
— Мы выдержали очень сильное нервное потрясение, — продолжал объяснять Рэмси. — Наши тела здесь, внизу, находятся в очень неустойчивом равновесии.
Спарроу постоял возле них, потом подошел к пульту локатора.
— Я дал Джо успокоительное. Он плакал, бредил. Может, я… — Он замолк.
Боннет открыл глаза.
— Не шевелись, — приказал ему Рэмси. — Лес, ты меня слышишь?
Тот кивнул.
— Не будет ничего страшного, если ты расслабишься.
— Вы не можете приказать ему расслабиться, он не послушается, — заметил Спарроу.
Рэмси схватил голову первого офицера пальцами, нащупал нервный узел сзади на шее и стал его массировать.
— Тебе уже лучше.
Боннет смочил губы языком.
— …порядке. Возвращайся… на пульт.
— Дыши неглубоко и медленно.
Рэмси не уходил.
Боннет сглотнул и проговорил с трудом, насколько ему позволял непослушный язык:
— Это как обморок… Сейчас… уже лучше.
Рэмси повернулся к Спарроу.
— Вот теперь с ним все будет в порядке.
Тот поглядел сверху вниз на Боннета.
— Посиди так, Лес, пока не почувствуешь, что сможешь подняться. — Он обратился к Рэмси. — Я тут поглядел в наши телекамеры. Течение развернуло нашу баржу на сорок пять градусов к нашей оси. Если мы подтянем буксирный трос, можно будет ее выправить, но при резком рывке он может оборваться.
— Лучше оставить все, как есть.
— Как близко к краю подводной горы мы находимся? Камеры этого не показывают.
— Ярдов семьдесят пять. Понятно, для баржи. При посадке мы немного перекосили.
Спарроу поглядел на локаторный пульт.
— Прерывистый сигнал на самом пороге слышимости.
— Это холодное течение овевает нас будто опахалом, — объяснил Рэмси.
Спарроу походил вокруг пультов, затем обратил внимание на Рэмси, причем глядел на него, как на еще один прибор.
— Так чем же занимался «Долговязый Джон»? Джо не смог объяснить толком.
Рэмси повторил ему то, о чем уже рассказывал Боннету.
— А принесут подобные пристрастия пользу «Рэму»?
— Только не в этой операции, капитан.
Спарроу поглядел вверх на ряд контрольных индикаторов реакторного отсека.
