— Неужели у вас нет родных рек и пастбищ? — с удивлением спросила Мами. Она с раннего детства привыкла, что стадо ее отца уходит весною на ледники Острой сопки, а на зиму спускается к тополевым лесам, на большой реке Лососи, и считала это место своей родиной.
— На что нам пастбища? — сказал Гиркан презрительно. — Наши стада вольны, как мы; они пасутся по всей земле между трех морей, а пасет их Пичвучин!
Девушка поняла, что он говорит о диких оленях, ибо бог Пичвучин, маленький карлик, обладавший, как Протей, способностью превращаться в любого зверя, считался по преимуществу пастухом всех диких оленьих стад.
— Неужели у вас нет собственных оленей? — сказала она с сожалением в голосе. Жизнь без стад казалась ей крайней степенью бедности, лишенной не только уверенности в завтрашнем дне, но и совершенно пустой и бессодержательной, похожей на жизнь зверя, но недостойной человека.
— Олени — обуза, — сказал Гиркан. — Вот наши братья на северном рубеже земель, — он опять сделал рукой широкий и неопределенный жест, — попробовали завести… Беда! Очень большая забота. Отнимает веселье у человека.
— Кого же вы запрягаете? — спросила Мами тем же огорченным голосом. — Собак?
Она разделяла презрение своего народа к приморским собачникам, и длинная нарта, запряженная сворой лающих животных, всегда казалась ей унизительной выдумкой, противной здравому смыслу.
Гиркан презрительно сплюнул в сторону.
— Наши собаки вольные, как мы, — сказал он. — Грех надевать лямку все равно человеку или зверю. Я бы этих собачников самих запряг вместе с их псами.
— На чем же вы ездите, — спросила Мами с изумлением, — без собак и без оленей? — Она слышала смутные рассказы о жизни народа Одул, но никогда не могла себе представить их воочию.
— На лыжах, — ответил Гиркан, и лицо его просияло от приятного воспоминания. — Ух, весело! — с восторгом воскликнул он. — Лыжи гладкие, весенний снег скользкий. Догоняем оленя, лося. Разве птица удержится вместе с нами!.. «Люди о двух ногах быстрее зверей о четырех», — припомнил он родную поговорку.
Мами тщетно старалась сообразить, какое веселье мог находить этот стройный юноша в вечном скитании по горам и полям на своих собственных ногах.
— А женщины на чем ездят? — спросила она через минуту.
— Тоже на лыжах! — сказал Гиркан. — Ого! Они еще нашего брата научат, если спускаться с гор.
Ему представилась картина целой толпы парней и девушек, спускающихся на лыжах с высокой, покрытой снегом горы. Они с Мами продолжали неторопливо бежать вперед, но среди этого монотонного бега в нем внезапно возникло, ощущение стремительного движения, похожего на падение камня, и даже в ушах загудело, как от пролетавшего мимо воздуха.
