— Я понимаю, о чем ты. Мне тоже нравятся легкие люди. Хотя я не из таких, я знаю. Наверное, потому они мне и нравятся.
— В них есть что-то такое… мужественное.
— Я только сегодня употреблял это слово, правда в другом контексте. Да, оно самое. А вывод? В тех, кто напрягается, есть что-то такое… немужественное.
— И все равно ты прелесть. — Она поцеловала его в щеку.
— Спасибо, Джейн. Ты тоже.
Она пересела к Марку, и на том все закончилось. Но какой, право, приятный обмен мнениями! Настолько приятный, что пора, пожалуй, выдвигаться в сторону дома. Впереди еще целых четыре дня; было бы мудро вернуться в отель в первый вечер в более-менее приличном состоянии желудка и нервов. Завтра предстоит куча дел, и все их придется делать, выискивая глазами Лору.
Джефф попрощался с одними, помахал другим и отправился домой.
Через пару минут он уже безнадежно заплутал. Внезапные тупики и каналы, которые не пересекало ни единого моста, и такие же, как он, заблудшие души, сгрудившиеся под мутными фонарями и растерянно тычущие пальцами в туристические карты, — вот все, что попадалось ему на пути. Знак на углу утверждал, что, повернув налево, он попадет на площадь Сан-Марко; однако, повернув направо, он — о чудо! — тоже должен был неизбежно оказаться на Сан-Марко. Как часто мы предоставляем знакам делать за нас выбор… или, по крайней мере, принимаем их помощь в этом деле. Этот конкретный знак дезавуировал сам себя. С таким же успехом его могло здесь и не быть. Призванный прояснять, он только напускал тумана. Или?.. Приоткрывал краешек некой высшей истины касательно Венеции: куда бы ты ни шел и как бы ни пытался оказаться где-то еще, ты все равно попадешь на Сан-Марко. Делай что хочешь, иди куда вздумается, все равно результат будет тем же.
Когда ты устал, едва волочешь ноги и глаза у тебя слипаются, безумная география этого города может довести до безумия, но сегодня это было захватывающе, это было забавно, это была часть «венецианского экспириенса», того же, что у всех остальных. И все же Джефф вздохнул с облегчением, когда без предупреждения и в нескольких милях от того места, где он оставил его несколько часов назад, перед ним послушно возник отель. Ночной портье спал — никогда не поймешь, кому больше подходит эта работа: страдающим бессонницей или склонным к нарколепсии[43], — но сумел прийти в сознание ровно настолько, чтобы выдать Джеффу ключ.
Кондиционер выморозил комнату до состояния холодильника. Джефф выключил его, и тишина сгустилась еще на пару делений.
