Командование Севастополя ожидало очередной бомбардировки города неприятелем, но не предполагало, что она будет такой широкомасштабной и губительной. Поздно вечером 16 октября В. А. Корнилов в беседе с одним из офицеров говорил: «Завтра будет жаркий день, англичане употребят все средства, чтобы произвести полный эффект, я опасаюсь за большую потерю от непривычки, впрочем, наши молодцы скоро устроятся; без урока же сделать ничего нельзя, а жаль, многие из нас завтра слягут». За день до этого В. А. Корнилов произнес речь перед защитниками Севастополя. Командующий сказал: «Господа! На нас лежит честь защиты Севастополя, защиты родного нам флота! Будем драться до последнего! Отступать нам некуда, сзади нас море. Всем начальникам частей я запрещаю бить отбой, барабанщики должны забыть этот бой. Если кто из начальников прикажет бить отбой, заколите, братцы, такого начальника, заколите и барабанщика, который осмелится бить позорный отбой! Братцы, если бы я приказал ударить отбой, не слушайте, и тот из вас будет подлец, кто не убьет меня!..»
17 октября 1854 г. в половине седьмого утра французские батареи открыли интенсивный огонь по 4-му бастиону. Сюда же направили свой огонь и англичане. Русские батареи открыли ответный огонь. В. А. Корнилов сейчас же на коне помчался туда. Его свита еле поспевала за командующим. Корнилов, достигнув бастиона, с высоко поднятой головой, стал проходить от орудия к орудию, ободряя солдат и матросов. Отсюда командующий направился на 5-й бастион. Лошадь не желала спускаться по спуску, по которому вели огонь французы, но В. А. Корнилов сумел заставить животное спуститься с возвышения и направился на другой бастион. Пятым бастионом руководил П. С. Нахимов. Сопровождающий В. А. Корнилова офицер записал: «На пятом бастионе мы нашли Павла Степановича Нахимова, который распоряжался на батареях, как на корабле: здесь, как и там, он был в сюртуке с эполетами, отличавшими его от других во время осады. Разговаривая с Павлом Степановичем, Корнилов взошел на банкет у исходящего угла бастиона, и оттуда они долго следили за повреждениями, наносимыми врагам нашей артиллерией. Ядра свистели около, обдавая нас землей и кровью убитых; бомбы лопались вокруг, поражая прислугу орудий». Затем Корнилов двинулся на 6-й бастион. Через некоторое время его видели в городе – и вновь на 4-м бастионе.
Дым от страшного обстрела покрывал бастионы и траншеи так, что не было видно соседа, и артиллеристы стреляли мимо цели. Тотлебен, сопровождавший командующего, вышел вперед и поднялся на бруствер, осыпаемый градом французских ядер. Он заметил неправильность в прицеле русских артиллеристов и приказал: «Не торопитесь, стреляйте реже, но чтобы всякий выстрел был действительным».
