Эдуард трудится в США в поте лица. Прилепин в биографии Лимонова указывает на тринадцать профессий, которые он осваивал в США. Вкалывал, где придется. Научился копать и заливать фундамент. Устанавливать рентгенаппараты, помогая Лене Косогору перепродавать подержанную медицинскую аппаратуру. Леня Косогор – колоритнейший персонаж с симферопольским акцентом. Опекал Лимонова как отец, годился ему в отцы и по возрасту: «Леня был хороший кусок Родины и традиций в чужой стране». Создал литературный клуб и рискнул стать писателем. Но промучившись год над одним-единственным рассказом, охладел к писательству. А поначалу вознамерился потягаться с Солженициным. Больше него сидел, десять лет. От звонка до звонка.
«Талант не измеряется количеством лет, отсиженных в лагере», – подумал, но не сказал ему писатель. И написал трагикомичный рассказ «Портрет знакомого убийцы».
Лимонов работает грузчиком у начинающего бизнесмена Алешки Шнеерзона. Сын московского профессора попал в СССР в психбольницу и места заключения. О чем он по всякому поводу напоминал, демонстрируя некую якобы лагерную одежду, которую умудрился пронести через советскую таможню и надеть на себя перед выходом на трап самолета по прилету в свободный мир. Шнеерзон начинал грузчиком, потом перечитал в прессе бесчисленное количество рекламы грузоперевозчиков и решил, что и он достоин большего. Организовал фирмочку, предложив Лимонову подзаработать. Первые его клиенты были связаны с еврейскими религиозными общинами. Перед встречей с ними Алеша Шнеерзон надевал черную кипу. Его подчиненный, лишний раз демонстрируя салтовское своенравие, обходился без нее. В упомянутом рассказе жалеет: может, помешал собрату по эмигрантским будням заработать лишнюю десятку сверху?
Однажды в порту подошел к судну под красным флагом с серпом и молотом. Разговорился с капитаном. Мореплаватель к нему сначала обратился по-английски. Перед ним стоял манхэттенский лохматый бродяга, одно стекло очков расколото, плащ цвета асфальта в мазутных пятнах, растоптанные вроде ван-гоговских башмаки. А оказался соотечественником. Удивился, что у американца нет денег на одежду. Русский украинец Эдик Лимонов захотел нагрубить. Капитана бы в его шкуру. В отель, на его десятый этаж, конуру номер 1026 с лозунгом Бакунина «Разрушение есть созидание» на плакате над койкой, за которую платит 160 из 278 долларов месячного пособия. В рутину оббивания порогов издателей, которые отказывают ему в праве обличать рожу их общества в зеркале прозы.
