Они тренировались вдвоем уже несколько часов, и Робин вконец обессилела. Словно почувствовав это. Майкл с усмешкой спросил:
— Не очень устала?
Ее тело молило об отдыхе, но гордость заставила сжать зубы и отрицательно покачать головой. Более того, Робин нашла в себе силы улыбнуться — она как бы давала понять, что готова к выполнению очередного задания.
Майкл внимательно посмотрел на нее и тоже улыбнулся. Казалось, тренер видел ее насквозь.
— Уверен, что твоя скорость может усилить игру всей команды, — проговорил он.
Так, комплимент. Может быть, он все-таки отпустит ее пораньше?
— У меня сердце чуть не остановилось, когда я увидел, как ты влетела в базу. Будешь продолжать в том же духе, наверняка свернешь свою изящную шейку.
Робин наклонила голову и снова улыбнулась. Черная прядка выбилась из-под бейсболки и прилипла к влажному лбу. Слова Майкла нельзя было считать откровенной похвалой, но она чувствовала, что тренер ею доволен.
— Ты прыгаешь вперед головой, — продолжал Майкл. — Я хочу отработать с тобой скольжение вперед ногами. Давай делать все медленно, не спеша. Я побегу рядом с тобой.
Они заняли исходную позицию, а потом побежали трусцой в сторону базы. Наконец прозвучала команда «начать скольжение», но у Робин не очень хорошо получилось. Они сделали еще одну пробежку — с тем же успехом.
— Стой здесь и смотри, — сказал Майкл, направляясь к стартовой линии.
Он рванулся вперед и исполнил великолепное скольжение. Но тут его нога вошла в контакт с базой (в каждой базе лежит мешочек с песком, обшитый белыми лентами), и Майкл вскрикнул от боли.
— О Господи, с тобой все в порядке? — Робин опустилась рядом с ним на колени.
— Проклятое колено! — Он поднялся, массируя ногу и тяжело дыша.
Робин же вдруг почувствовала себя виноватой.
— Извини, Майкл, — прошептала она.
— Я не нуждаюсь в твоей жалости! — прокричал он и поморщился от боли.
Робин поднялась на ноги и направилась к первой базе. Наверное, именно гордость была одной из основных черт ее характера.
— К черту! — заорал Майкл, занимая место у второй базы. — Со мной все в порядке, так что возвращайся сюда! — Робин обернулась и внимательно на него посмотрела. — В чем дело, Холковски? Я не устраивал перерыв! — рявкнул он. — Давай, заводи мотор!
— Майкл, вульгарность тебе не идет.
— Прошу прощения, ваше высочество! — фыркнул он.
— Извинение принято, мой послушный вассал.
— Тогда вперед!
— Нет!
«Похоже, эта малышка чертовски упряма». В любом другом случае Майкл бы приветствовал эту черту, но только не сейчас.
