Дон выскочил из постели, стараясь не шуметь, натянул джинсы и выскользнул в холл. Из кухни отчетливо слышались звуки, ясно чувствовался пьянящий аромат выпекаемого хлеба. Нахмурившись, Дон подошел к кухонной двери и тихонько приоткрыл ее. Там стояла Нэнси, занятая своим делом, словно сейчас была не глубокая ночь, а субботнее утро.
— Какого дьявола вы здесь делаете?
Форма для выпечки с грохотом выпала у нее из рук. Широко распахнутыми глазами она уставилась на возмутителя своего ночного бдения, стоявшего босиком в дверях, голым по пояс, в незастегнутых джинсах. В горле сразу пересохло, она дважды сглотнула и только потом уже выдавала:
— Мне н-не спалось, поэтому, я-я р-решила ч-чем-нибудь заняться.
— В два часа ночи?
А ты сам что здесь делаешь? — ехидно подумала она. Как видно, у тебя тоже бессонница, и похоже, по той же причине. Гордо вздернув подбородок, Нэнси сухо ответила:
— Это прекрасная терапия. Замешивание теста помогает мне отвлечься.
Ему не имело смысла спрашивать, от чего она пытается отвлечься. Ответ читался на ее лице. Тени прошлых страхов и волнений как в зеркале отражались на нем. Дон с горечью почувствовал, что злость уступает место бесплодному, но неодолимому желанию обнять ее, приласкать, защитить.
Отправляйся в постель, Конихан, пока у тебя еще есть силы справиться с собой.
Прекрасный совет, и любой здравомыслящий мужчина немедленно бы последовал ему. Поздно, они оба устали от неопределенности, а благоразумие, годное в свете дня, ночью чертовски шатко. И самое страшное, их полуобнаженный вид не вносил твердости в его мысли…
Со слегка растрепанными огненно-рыжими волосами, струившимися по спине, она походила на заигравшегося котенка. На ней была длинная белая ночная рубашка и халат с шелковой завязкой на шее — ничего провоцирующего. Однако материал не скрывал формы ее грудей, бедер и длину ног.
Дон с трудом сдержался, чтобы не шагнуть к ней ближе. Ты будешь последним идиотом, предостерег Конихана внутренний голос, если сделаешь такую ошибку. Заставив себя вновь обратить внимание на плиту, он нахмурился.
— Откуда это? Не помню, чтобы у меня имелись такие кастрюли.
— Вы правы, — тихо сказала девушка. — Я захватила их с собой.
Как же часто она страдает бессонницей, если в ней живет потребность таскать за собой все эти причиндалы!
— Нэнси…
— Извините… — Они как два подростка, испугавшись внезапной паузы, заговорили одновременно. — Извините, что разбудила вас. Просто я уже не могла лежать.
