В современной московской поэзии я, вскормленная Серебряным веком и бардовским пением, не понимала ничего. Особенно повеселил неискушенную гостью столицы мрачный рэпер, который провозглашал рифмованные матюки и пританцовывал со свирепым выражением лица. На третьем фрагменте текста я поняла, что речь рыцарь печального образа ведет о любви, и вроде бы даже платонической. Дождалась аплодисментов и пролавировала между столиками к стойке — за новой порцией пива.
Когда вернулась, меня уже ждали.
Давешний рэпер тяжко дышал и не мог говорить, зато энергично жестикулировал. Я посмотрела на него с состраданием и сунула под машущую ладонь бокал с пивом. Ладонь не промахнулась. Человек выпил, и ему полегчало:
— Добрый вечер! Вы здесь что?
— Я здесь пиво пью, — объяснила я очень глупо. — А что, нельзя? Еще стихи слушаю. Я ваше место заняла?
— Нет, просто я вас раньше не видел, ну и решил, что вы от Сотского.
— Я сама от себя. А Сотский — это кто?
— Да если не знаете, неважно. И не от Хивриной?
— Господи милосердный, прямо как в мебельном магазине в период застоя! От кого, от кого… Я с улицы пришла. Мимо шла — и в подвал спустилась! На литературный вечер! Нельзя?
— Можно. Это просто… ну, я думал, от других объединений.
— До чего все серьезно! — прониклась я уважением. — Да вы пиво-то пейте, я пойду еще куплю.
Хотя это пиво первоначально было Ленкиной дубленочкой к зиме. Скорняки на рынке в Березани продавали дивные домодельные вещички. Такую-то я и наметила купить дочке, а теперь честные планы грубо корректировались. Я, право, не мать и не мачеха — так, удочерительница. Ну ладно, — оправдала я себя, теперь уже знаю издания, где можно подхалутрить, авось прорвемся!
— Вам понравилось? — спросил рэпер, глотая пиво. Будто прирос к моему столику.
— Ну, я бы столько рифм на слово «б…» не придумала. Мне в голову лезут только глагольные, — а что я еще могла сказать, тундра непроцарапанная в сфере высокой литературы?
— И все?! — даже обиделся человек искусства. — Это все, что вам понравилось?!
— Я тут новичок. Ничего не понимаю. Может быть, дальше послушаю — пойму.
— Вы вообще кто?
— Я — журналист.
— А-а-а… Писать будете?
Я прикинула в уме. В журнале, где я подрабатывала, заказывали коммерческие материалы — про строителей да про банки. Литературное кафе в этот контекст не укладывалось.
— Думаю, что нет.
— Конечно, вы ведь только по заказу пишете… За бабло.
Я, значит, с ним миндальничаю, а он не церемонится!.. Ну держись, враг — скифский конник почуял недоброжелательство чужаков.
