Собственно, исходя из всего вышесказанного, становится понятной необходимость такого предмета, как генеалогия. Гербы, девизы, титулы, родственные связи и даже косвенные права на престол — все это было необходимо учитывать при размещении гостей не только за столом, но и в гостевых комнатах. Существовал строгий регламент, который был продуман до мелочей. Одежду из шелка и бархата и драгоценные камни разрешалось носить только представителям первого класса. Золото и серебро были доступны для второго, вкупе с полудрагоценными камнями типа аметиста или топаза. Третьему сословию украшать себя драгоценностями вовсе не полагалось. Впрочем, они прекрасно обходились кружевами, вышивкой, лентами и поделками из доступных материалов. Если руки тем концом вставлены, то и полированная деревянная брошка будет вполне достойно смотреться.
С моим обучением изящными искусствами дело обстояло не проще. Вышивка, рисование, танцы, музицирование на фортепиано и жестокие тренировки, вырабатывающие правильность осанки, походки и плавность движений капитально выматывали. Сначала я даже не понимала — зачем нам все это? Но оказалось, что выпускники школы слуг, в основном, становились воспитателями маленьких наследников благородных родов. А значит, должны были многое знать и уметь.
Подход разумный, но от осознания этого факта легче не становилось. Для того, чтобы стать хорошей вышивальщицей, у меня не хватало терпения, а для того, чтобы ощутить себя художником — таланта. Срисовать герб — еще куда ни шло, но натюрморт или портрет были уже за гранью моих возможностей. Танцы тоже дались не сразу, но тут я упиралась изо всех сил. Не потому, что мне нравились многочисленные приседания и «изящные» выворачивания рук — просто это было единственное, что хотя бы издали напоминало физические тренировки, а тело хотелось держать в тонусе. Единственное, что мне давалось легко — это фортепиано. И то только потому, что за спиной были восемь лет музыкальной школы и строгая мама, считающая, что приличная девочка обязательно должна уметь играть на пианино. Впрочем, терпеливых тренировок это не отменяло. У доставшегося мне тела не было мышечной памяти, а короткие пальцы никак не хотели правильно растягиваться.
Были и другие сложности, в основном связанные с тем, что я никак не могла смириться с мыслью о своем попадании в чужой мир и в постороннее тело. Я старалась загрузить себя учебой, но ночью нерадостные мысли возвращались. Я тосковала по своей семье и друзьям и переживала о том, как они перенесли известие о моей смерти. Спустя какое-то время мне удалось немного смириться со своей участью, но и после этого я время от времени впадала в тоску.
