Клемм подвинул Печерскому портсигар, и спросил:
— Какие ваши намерения? Что вы думаете делать дальше?
— Что делать? Бежать, вот что делать.
Клемм усмехнулся и покачал головой. Затем он подобрался, нахмурился и Печерский понял, что сейчас будет самое важное.
— Господин Печерский. Подпольная, подрывная работа есть трудная и опасная работа. Для подобной работы нужно уметь подбирать людей. Лично вы не годитесь для этой работы. Однако, при данном стечении обстоятельств, я не имею лица способного заменить вас.
Каждую последующую фразу Клемм произносил медленнее и отчетливее предыдущей, с нарастающей силой и упорством гипнотизера.
— Послушайте, господин Клемм… — пробовал возражать Печерский.
— Извольте меня слушать. Произнесенная вами фамилия не более как псевдоним. Для вас я — «Станислав». Извольте слушать. Мамонов — это чушь. Я не Мамонов. Не позже как завтра вы отправитесь к господину Мерц. Постановлением высших инстанций господин Мерц, по-видимому, перемещается с должности начальника строительства на должность консультанта. В результате подобного перемещения, господин Мерц может быть нами использован. Вы имеете доступ в дом господина Мерца?
— Ну?
— Вы имеете доступ в его дом. Я в этом лично убедился. Это главное. Остальное требует более детального обсуждения. Отложим до утра. Ваш образ действий в отношении господина Александрова, — Печерский слегка вздрогнул, — убеждает меня в том, что вы, при известных обстоятельствах, умеете действовать решительно.
— При известных обстоятельствах?..
— Я еще не кончил, господин Печерский.
— А по моему кончили.
Печерский зажмурился, затем открыл глаза:
— Потрудитесь переправить меня через границу. Остальное вас не касается.
— Вы это говорите серьезно?
— Да. Вы меня поняли?
— Я вас понял. Вы меня не поняли, господин Печерский. Все, сделанное вами в прошлом и в настоящем, включая убийство господина Александрова, обеспечивает вам высшую меру наказания.
— Ну и что же?
— Не имею ничего добавить, — сказал Клемм и встал. — Прощайте.
— Садитесь, — угрожающе прошептал Печерский, — садитесь, говорю!
— Я слушаю вас.
— А если я сейчас схвачу вас за шиворот и закричу…
— Это не меняет дела.
— Почему, господин Клемм?
— Вам известно, что такое иммунитет. Я есть дипломатическое лицо, я неприкосновенное лицо. Что же касается вас… Вы поняли?
— Сукин сын, сукин вы сын…
— Господин Печерский, шесть часов утра. Мы здесь не совсем одни. Давайте кончать. Труп господина Александрова уже в Лефортовском морге. Я думаю, что вами уже занялся уголовный розыск. Через несколько дней нам не о чем будет разговаривать. Коротко: да или нет?
